И тут Сэма осенила блестящая идея. Он дал радисту серию нервных зуботычин в ритме sos (. . . — — — . . .).
Сна как не бывало! Через пять секунд с антенн «Святой Марии» сорвалась шифрованная радиограмма.
Ее без труда расшифровали в здании без вывески в Вашингтоне: «Предыдущее сообщение не подтверждается. Принимаю меры. На всякий случай готовьте тщательный обыск судна. Сэм-045».
Два очень пьяных гангстера вышли из роковой четыреста первой каюты и, шатаясь, побрели по коридору.
— Наверное, виски перебили все. — Живчик растирал огромный желто-голубой синяк, с царственной небрежностью подаренный ему Ленивцем.
— Нет, — миролюбиво отозвался гуманный Ленивец.
Он не собирался долго задерживаться на физическом методе перевоспитания старого мошенника и планировал ближайшей ночью перейти к экономическим санкциям. «У вельо нужно отобрать часть денег. Свинья все-таки этот Дик». Ленивец нахмурился.
— Свинья этот Дик, — послушно сказал восприимчивый сейчас к телепатии Живчик, — надуть старых приятелей! Куда это годится? Видно, забыл, что с Толстым Педро шутки плохи. Слишком долго прошатался в сельве. Одичал.
— Ничего. Мы ему напомним, — многозначительно бросил Ленивец.
Перед трапом, ведущим на верхнюю палубу, был темный тупичок, где в решетчатых ящиках хранились спасательные пояса. Вот здесь-то и настиг гангстеров обезумевший Альдо Усис.
Он возник из темноты с огнетушителем в руках. Его огромные глаза влажно горели, как у лемура. Он олицетворял собой дорвавшуюся до любимой работы богиню отмщения Немезиду.
— Пожар, пожар... — шептал Альдо, растворяя ненависть в шипящей струе.
На «Святой Марии» все было чуть-чуть устаревшим: двигатели, корпус корабля, обивка кают и капитан. Только огнетушители почему-то приобретались самой последней и совершенной конструкции. Едкая, быстро твердеющая на воздухе пена ослепила, оглушила и облепила лица гангстеров. Как шевелящаяся короста, как линяющая змеиная кожа, отлипала подсохшая пена и вновь нарастала, рожденная насыщенной газом струей.
Это было ужасно.
— Санта Мария... — бормотал Ленивец, падая на колени и раздирая грязными ногтями лицо.
— Чтоб тебе издохнуть! — ругался Живчик, фыркая и отплевываясь.
Альдо Усис демонически захохотал, сорвал со стены другой огнетушитель и взлетел по скрипящему трапу, наверное, на самое небо, где только и место таким счастливчикам.
Ленивец в этом нападении узрел нечто мистическое. Он не на шутку перепугался.
«Плохое предзнаменование, вельо. Знак верной неудачи. Уж я в таких вещах понимаю».
— Вернемся, может быть, назад? Оставим черта Дика на этот вечер в покое?