— Сам поедешь. У тебя здоровья на двоих хватит, а он мальчик болезненный…
— Мне что… Я и сам управлюсь, но он просился… — Андрей был доволен: тетка Анна костьми ляжет, а ни за что не отпустит своего дражайшего сынка в ночное.
Так что и это дело можно считать улаженным.
Впереди на Серко ехал Андрей. Конь шел спокойно, изредка фыркая, и парень время от времени гладил его по крутой бархатной шее.
Следом за Серко на Белке трусил младший брат Филиппа — Сергейка. Стискивая тонкими ножками крутые бока кобылы, он сидел выпрямив спину, — наверно, представлял себя настоящим всадником, даже ветку лозы держал, как саблю, изредка взмахивая ею, хлестал по кустам.
Оглядываясь, Андрей встречал его напряженный взгляд и уже жалел, что открылись мальцу. Правда, Филипп ручался за брата, да и Андрей знал, что Сергейка проглотит язык, а не выдаст тайну, и все же тревожился: если вояки Коршуна остановят их, может испугаться и сболтнуть что-нибудь…
Придержал Серко и, когда Сергейка поравнялся с ним, предупредил:
— Сейчас Змеиный яр, и там нас могут остановить… Ты молчи, я сам буду разговаривать.
Сергейка насмешливо скосил на него свои большие глаза. Он был совсем не похож на старшего брата. Тот — беленький, как лен, что выгорел на солнце, с синими глазами, курносый, а у Сергейки глаза темные, навыкате, пронзительные, нос с горбинкой и волосы черные — настоящий цыганенок.
Мать говорила, что похож на прадеда — тот пришел в полесские леса из Карпат, убежал от суда, построил хату над озером, от нее и началось село, треть жителей его были родственниками Демчуков.
— Не делай из меня дурака, — по-взрослому ответил Сергейка и стеганул прутом молодую березку. — Ты очень чего-то перепуганный.
— Ну смотри… — Андрей почувствовал себя неловко под его насмешливым взглядом, но, чтобы не признать превосходства Сергейки — этого он допустить не мог, — строго приказал: — Держи язык за зубами! — И, не ожидая ответа, погнал Серко.
Они спустились в Змеиный яр. Теперь, оборачиваясь, Андрей видел только Сергейку, — наверно, Филипп припал к спине Вороного, уклоняясь от веток ольхового кустарника, нависавших над тропкой. Андрей и сам чуть ли не распластался на спине Серка, один Сергейка продолжал сидеть прямо, лишь иногда отстраняя особенно длинную ветку.
Кони шли осторожно, Серко перестал фыркать и подрагивать шкурой. Он вытянул голову, будто мог увидеть что-нибудь в лесном мраке, и настороженно прижал уши.
Тропа пошла вверх, кустарник поредел, мальчик ударил коня босой пяткой, но конь вдруг остановился и захрапел, будто кто-то метнулся ему навстречу. И в этот момент темноту прорезал тонкий луч фонарика. Андрей невольно поднял руки, прикрывая глаза ладонями.
— Стой! — приказали из леса сердито. — Стой, стрелять буду!
Андрей опустил руки, натянул повод, придерживая коня, и ответил неожиданно тонким голосом:
— Так стоим же, разве не видите?
— Кто такие? — вышел из кустов высокий, огромный человек в фуражке, с автоматом на груди. Осветил всадника фонариком. — Чего здесь шляетесь?
— Да в ночное! — Андрей постепенно начал приходить в себя. — На Дубовую поляну.