Коршун посмотрел изучающе: не смеется ли над ним? Но гауптман был серьезен и даже доброжелателен, и Кирилл успокоился.
— Я помешал вам завтракать, господа! — сказал, повеселев. — Продолжайте! Да и я к вам с удовольствием присоединюсь.
— Но ведь эти разведчики… — попробовал возразить Либлинг.
— Никуда они не денутся! Мы все успеем, — прервал его Коршун самоуверенно. — По территории, занятой моими отрядами, им не пройти!
Это “моими отрядами” вырвалось у него невольно, и Коршун на миг смутился. Чтобы скрыть неловкость, высунулся в окно и крикнул:
— Северин, иди-ка сюда! Составь нам компанию!
— Иду! — отозвался из конюшни Северин Романович. — Иду. Куда только этот разбойник подевался? Андрей, где ты, сукин сын? Коней купать пора!
— Оставь своих коней… — недовольно сказал Кирилл. — И вели жарить яичницу, а то на столе все остыло.
Подстегнутый кнутом жеребец поднялся на дыбы, замутив воду.
— У-у, черт придурковатый! — захохотал Гришка, отскакивая. — Я тебя сейчас!.. — Он еще раз замахнулся кнутом, но Андрей перехватил руку.
— Не надо, это же зверь! Если его бить, совсем осатанеет! Гришка недовольно опустил кнут. Сплюнул сквозь зубы.
— Сам знаю, — процедил презрительно. — Не твое дело! Мой конь, что хочу, то и делаю!
Андрей насупился:
— Но спросят с меня! А ты только и знаешь, что отцу жаловаться. Что вчера говорил? Андрей, мол, коней заездит, ему что — не свои, хозяйские.
— А что, неправду сказал?
— Еще раз скажи, — пригрозил кулаком Андрей, — не посмотрю ни на что!
Григорий отступил, похлопал по воде ладонями.
— Ой-ой, не очень-то заносись!
Андрей угрожающе двинулся к нему, но Гришка голым пузом бросился на воду, обрызгав Вороного и Андрея, сказал примирительно:
— Разошелся! Я ведь так, не со зла…