– Я ее об этом не спрашивала.
Потихоньку мы с моим стариком помирились. Он в виде извинения представил даже объяснения своего плохого настроения – мол, торговля для него не самоцель, а часть образа жизни – сидишь, вроде при деле, а сам мир наблюдаешь, людей, с кем словом перемолвишься, с кем поспоришь, с кем порассуждаешь, выводы для себя какие-то сделаешь, как нравы меняются. А тут я – как шаровая молния, шум, песни, куклы. Какие уж тут миросозерцания. Корунда – страна жаркая, тут быстрота хороша только на войне, а в мирное время все должно быть неспешно, спокойно. Надолго ли этот покой – неизвестно, его ценить надо.
Я все поняла и тоже повинилась:
– Ну не буду тогда торговать с куклой.
– Ага, не будет она. Мейра велела, значит будешь, – и добавил по-военному: – Это не обсуждается!
Тогда я предложила набрать на завтра побольше овощей.
– Побольше! Где их взять?
– Давайте соседям предложим, может, у кого лишние есть?
Эта идея Фаробундо понравилась, и он отправился по соседям предложить свои услуги в качестве продавца излишков урожая. Я в это время занялась поделками, были у меня кое-какие задумки.
Вернулся Фаробундо в хорошем настроении и доложил:
– Обрадовались!
– Ну вот! Здорово! А сейчас пойдемте рыбу ловить?
– На рыбалку?
– Точно! Я в жизни не поверю, что, живя на таком озере, у вас удочек нет.
– Есть, конечно, только давно я ими не пользовался.
– Тащите. Посмотрим.
Он притащил из чуланчика две удочки, лески и крючки. Все было в очень плачевном состоянии.
– Да, с такими много не нарыбачишь, – сказала я, но с энтузиазмом взялась исправлять то, что можно было исправить. Фаробундо мне помогал, но крайне неумело. Я на него покрикивала, когда он делал не то, что надо. Он не обижался, лишь сказал:
– Я смотрю, ты в этом разбираешься.
– Так в Голландии, наверное, все разбираются, там же море, – ответила я расплывчато.