— Такое разве само вырастет? Все от бога.
Немало народа перебывает за день на базаре. Одни прибегают на минутку, чтобы купить пару огурчиков посвежее, другие долго выбирают картофель и покупают сразу целый мешок. Кого только нет на рынке! Вот в толпе мелькнул круглолицый человек с длинными волосами, с реденькой забавной бородкой.
— Смотри, — заговорили женщины, — никак дьячок из церкви.
Дьячок, молодой, с румяными щеками, подошел к прилавку. Граммофониха всё ещё держала на ладони яблоко.
— Здравствуйте, батюшка-а, — медово пропел она.
— Здравствуйте, — покраснел дьячок. Ему было неудобно, что здесь, на базаре, его назвали батюшкой.
— Берите яблочки у нас. Лучше моих на всём базаре не сыщете.
— Вижу, вижу! Такие только в райском саду! — похвалил дьячок.
— Во! — Граммофониха победоносно поглядела на женщин. — Берите, батюшка.
— А сколько с меня?
— За это… — Граммофониха покачала на руке яблоко. — В райском саду такие только?
— В райском. Сколько же?
— Ну… ну тридцать копеек тогда, не больше.
На лице у дьячка появилось такое выражение, как будто он внезапно отхлебнул из кипящего чайника.
— Тридцать копеек! Побойтесь бога.
Граммофониха начала багроветь. Женщины переглянулись.
— Что же мне бояться-то бога, батюшка? — перевесилась к дьячку торговка. — А?
— Да ведь безбожно это, дорого, — отступил тот.
— Ах дорого, — протянула торговка. — Тридцать копеек ему дорого! — Она кинула яблоко на весы и протянула дьячку кулак к носу.
— А ты за тридцать копеек раз кадилом махнешь, а?