В заповедной глуши

   Их медные косы всё прыг,

   да всё скок,

   Как в землю, как в небо вонзаются в память мою -

   навсегда,

   навсегда,

   навсегда...(1.)

   - Тот, кто сложил эту песню, сам не знает, что он гений, - сказал тихо Михал Святос-лавич, опуская гитару. - Может быть, он гениальней Пушкина, Лермонтова... Потому что это всё такая правда...

   - Кто такой Харон? - с угрюмой требовательностью спросил Витька.

   - Харон в греческой мифологии перевозчик умерших через реку подземного царства до врат Аида. Ему для уплаты за перевоз покойнику клали в рот монету, - пояснил Валька тоже хмуро. - Но в данном случае это просто образ, конечно... Дядя Михал, а вы много воевали?

   - Много, - ответил лесник. - Мне сорок шесть... С восемьдесят второго и до девяносто пятого почти непрерывно. И, кстати, без российского гражданства. Я после первой Че-ченской ушёл в отставку. Потому что это уже не война... Хотел остаться в России. Я же там с шестнадцати лет почти постоянно жил... А мне и говорят: а у вас гражданс-тва нет, Ельжевский Михал Святославич. Вы, Михал Святославич, иностранец нонеча...

   - Правда? - звеняще спросил Валька, поднимая голову. - Это правда?!

   - Правда... Я и уехал сюда. И не пожалел...

   - Вот суки, - потрясённо сказал Витька, тоже поднимая лицо.

   - Это ещё ничего. Вместе с нами казаки воевали, из Казахстана и из Киргизии. Доброво-льцы. Так их вообще потом как наёмников ловить и сажать стали...

   ___________________________________________________________________________________________________________________

   1. Слова Д. Уткина

110.

   - Мой маэстро... де ла Рош... - вспомнил Валька, - ну, я про него говорил... Он воевал у казаков.Только уже во Вторую чеченскую...Там тоже были добровольцы из разных мест. И ещё сербы были, и греки, и немцы...

   - Хороший он человек, наверное, - задумчиво сказал Михал Святославич. - Я бы познако-мился... Сыграть ещё?

   - Дайте я, - попросил Валька.