– А суахили?
– Слов десять… А вы?
– Я в состоянии спросить дорогу до ближайшей миссии, но не больше. К счастью у нас есть Иоганн, надеюсь, он сможет выступить в качестве переводчика. Иоганн, ты знаешь язык бемба?
– Немного, баас.
– Ну вот видите, переводчик у нас есть.
Трясясь в седле я искоса бросал взгляды на беспечного Хеммета и размышлял. Связан он с Невером или нет? Явных признаков подобной связи я не видел. Но это ни о чем не говорило. Шмидта я тоже не подозревал до последнего момента. В саванне я полностью в его руках. Может быть, стоило отказаться от этой идеи и искать другие способы? Но какие? Никогда бы не подумал, что буду способен на подобное безрассудство… Однако жребий брошен. Остается лишь следовать рекомендации Морли – обзавестись второй парой глаз на затылке.
Первый лагерь мы разбили на том же месте, где случилась история со львом. Однако в этот раз ночь прошла без потрясений. Только Иоганн заметно нервничал и что-то бурчал про себя, сразу же замолкая, если кто-то из нас с Синклером подходил близко. Я не стал его лишний раз беспокоить. Мне и самому было как-то не по себе.
Утром, запрягая лошадей, я заметил, что животные тоже неспокойны.
– Зверя чуют, – отмахнулся Синклер.
При этих словах Иоганн дернулся и уронил один из вьюков.
– Осторожнее! – крикнул Хеммет, – мы с вами не в английском парке на прогулке. Это Африка…
Потянулись однообразные дни. Если вы представляете себе экспедицию в диких местах как захватывающее путешествие, то вы решительно ошибаетесь. Это нудная и тяжелая работа, изматывающая даже крепкого человека, это ночи на открытом воздухе, москиты, отвратительная пища, затхлая вода и мозоли на всех мыслимых и немыслимых частях тела…
Все это тысячекратно усиливалось необходимостью быть постоянно начеку. Я ни на секунду не расставался с приобретенным в Капштадте маузером, и вскакивал ночью на каждый шорох.
Где-то дней пять мы двигались вдоль реки среди монотонных выжженных холмов, зыбью катившихся по бескрайней равнине. За это время я окончательно вымотался и меня стали посещать мысли о том, что по завершении этого отпуска я рискую стать законченным пациентом клиники для душевнобольных. На шестой день пейзаж оживила массивная каменистая возвышенность, выросшая на горизонте.
– Это гора Мумпу. Предположительно две тысячи метров над уровнем моря… – Хеммет сверился с картой, – здесь мы чуть-чуть задержимся. Мне нужно сделать несколько снимков. Я буду первым, кто запечатлит эти места на фотопленке. Предлагаю вам разделить эту славу со мной – он убрал карту в планшет и добродушно улыбнулся.
Мы заночевали у подножия горы. Вокруг лагеря возвели импровизированный вал из колючих веток, долженствующий отбить у слишком любопытных местных хищников желание нанести нам поздний визит. Я дежурил первым, после полуночи меня сменил Иоганн. Мне показалось, что я едва успел смежить веки, как в мой сон ворвался дикий крик.
– Иоганн, что случилось? – Хеммет возвышался посреди лагеря в одном нижнем белье, но со штуцером наперевес.
– Ничего, баас, – упавшим тоном отозвался съежившийся Иоганн.
– Не темни. Что-то не так. Что? – Хеммет подошел ближе и пристально глянул ему в глаза, – говори!
– Это старый баас… Настоящий Ялмар.