— Кливер-шкоты травить!
Парус распустился в нормальное положение, и все облегченно вздохнули.
— Пятнадцать лет на флоте, а такого не видал! — прошептал Ковальчук.
Теперь шхуна оказалась мористее «грека» и отрезала ему путь к бегству, как и в памятный день аварии на минном поле.
— Подсекай парус! — крикнул Ермаков Макару Фаддеевичу.
Гулко пробарабанив, пулеметная очередь сбила гребень волны перед форштевнем «грека». Следующая очередь продырявила кливер. Но Антос не сдавался. Он поставил все паруса до места, и его шхуна резко рванулась вперед. Однако пулемет сделал свое дело: прорванный кливер не выдержал напора восьмибалльного ветра и лопнул, разлетевшись в мелкие клочья...
Погоня продолжалась не меньше часа. Расстояние между судами медленно, но уменьшалось.
— Нагоняем! Нагоняем! — обрадованно крикнул Ермакову Репьев.
Лохматыми чудовищами неслись над морем низкие тучи. Ветер ревел в снастях с неистовой силой.
Антос попытался поднять новый кливер, но его тотчас сорвало, а у «грека» была одна надежда на паруса. Стало ясно, что игра проиграна. «Валюта» находилась всего в нескольких десятках сажен от шхуны контрабандиста,
Тогда контрабандисты также открыли пулеметный огонь и ранили Соколова. Он упал, попытался подняться, но не смог: окатившая палубу волна потащила его к борту, и Репьев едва успел подхватить сигнальщика и отнести в кубрик.
Через несколько минут «Валюта» поравнялась с «греком». Перестрелка усилилась. Ермаков видел, как были ранены два контрабандиста и какой-то человек выбросил за борт чемодан.
Вначале Андрей думал взять Антоса на абордаж, но все усиливающееся волнение вынудило отказаться от этого заманчивого плана: судна разбились бы друг о друга. Оставалось, идя рядом, пережидать шторм. Все равно Одноглазый уже никуда не уйдет.
Вскоре шторм вынудил прекратить стрельбу. Теперь в первую очередь следовало думать о безопасности судна.
Ермаков оставил на мачте только взятые в рифы грот и кливер и повернул шхуну против обезумевшего ветра.
Положение шхуны Антоса было куда опаснее: она была меньше «Валюты», и море швыряло ее без пощады. Волны одна за другой перекатывались через небольшое суденышко, сломали мачту и смыли весь рангоут.
На нос «Валюты» с грохотом обрушилась стена воды вышиной в добрых полтора этажа.
С ревом и одновременно с каким-то булькающим шипением холодная вода затопила палубу и стоящих у штурвала Ермакова, Ковальчука и Репьева. Макару Фаддеевичу показалось, будто его ударили тяжелой доской, и он уцепился за поручни, к которым его прижала волна.
— Не зевай! — крикнул Ермаков.
Он крикнул еще что-то, но Репьев не расслышал. Его внимание привлекла шхуна врага, поднявшаяся на гребне соседней волны, готовой вот-вот опрокинуться на шхуну. Казалось, еще секунда — и шхуна грудой обломков рухнет на палубу «Валюты».
ebooksa