Первая командировка

22
18
20
22
24
26
28
30

— К сожалению, у меня нет времени торговаться, — тяжело вздохнул он и добавил: — Во второй раз я убеждаюсь, что в гестапо работают железные коммерсанты. Но разрешите два вопроса. Первый — если наша фирма идет на ваши условия, могу ли я рассчитывать на продолжение нашего дела?

— Ну видите?! — рассмеялся Пухлый. — Вы себя выдали! Вам конечно же наши условия выгодны, иначе зачем вам продолжать дело?

— Коммерсант, не добивающийся для себя выгоды, идиот! — отрезал Павел Владимирович. — Но должен заметить, что я принадлежу к той же партии, что и вы, не идти на какие-то уступки попросту не могу, тем более зная, на что у вас идут эти деньги. Но все-таки ответьте на мой вопрос

— Продолжение нашего дела вполне возможно, — твердо ответил Пухлый.

— Второй вопрос — не можете ли вы взять на себя деформацию товара до полной видимости лома? Я не хочу подводить ни себя, ни вас.

Пухлый кивнул на ящик:

— В этой партии все так и сделано.

— Последнее — вы хотите получить аванс под будущие наши дела?

— Договоримся позже, — ответил Пухлый, — когда выясним наши возможности.

— Но когда? Когда? Вы учтите, что для этого я должен оставлять здесь сына, а мне его жизнь тут уже стоит многих денег.

— Почему? Он же здесь бойко торгует.

— Только я могу знать, как он тут торгует, — ответил Павел Владимирович, строго глянув на Самарина. — Ну хорошо, первый этап нашего дела завершен. Есть ли у хозяев этого дома поставить что-нибудь на стол? Я бы не возражал после такой нервотрепки...

Пухлый кивком головы приказал Граве действовать, и тут же на столе появилась бутылка коньяку, сыр и крекеры. Граве наполнил все рюмки, но Павел Владимирович рюмку Самарина переставил к себе:

— Это его не касается. Кстати, он тут с вами не пил?

— Никогда! — ответил Граве. — Ссылался на больное сердце.

— Молодец! — Павел Владимирович одобрительно хлопнул Самарина по спине. — Разрешите, господа? — Павел Владимирович поднял рюмку: — Вальтер, неси сюда подарки...

— Они разве в чемодане? — испуганно спросил Самарин.

— Сверток! Сверток в синей бумаге! — досадливо пояснил Павел Владимирович.

— Отец, мы его не взяли, — потерянно ответил Самарин.

— Кретин, я же тебе говорил — взять.