Первая командировка

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Вальрозе был еще на службе. Он в эту ночь дежурил. Неожиданному появлению Самарина он обрадовался, потащил с собой на перрон встречать берлинский поезд. Самарин шел за ним, подавляя неслабеющее возбуждение, от которого его все еще прохватывал озноб. Однако, когда они вышли на перрон, его мгновенно отрезвила опасность. С поездом прибывали какие-то военные тузы, и их встречали подобающие тузы местные, одетые в длинные шинели с меховыми воротниками. Самарин огляделся по сторонам — на перроне он был единственный штатский. Вальрозе, как ему было положено, вытянув руки по швам, стоял у входа в здание вокзала, Самарин стал за его спиной — пусть думают, что он агент в штатском той же службы. Приехавшие и встречающие довольно быстро покинули перрон. Появились солдаты из службы Вальрозе, которые по его приказу начали осмотр вагонов. Зажженные к приходу поезда фонари погасли.

— Потерпи еще немножко, — сказал Вальрозе. — Сейчас мне доложат результат осмотра, и мы пройдем ко мне, заварим кофе и посидим спокойно.

Служебную комнату Вальрозе заполнял густой аромат кофе, который уже приготовил ординарец. Ночная группа солдат ушла на свои посты.

— Как отец? — спросил Вальрозе, когда они сели за стол.

— Просил сердечно тебя поблагодарить. Он уже уехал — нашел какую-то оказию до Кенигсберга, какой-то знакомый отца взял его в военную автомашину.

— Нелегкое путешествие в такой холод, — покачал головой Вальрозе. — Но он у тебя старик деловой.

— Я сам удивляюсь, — улыбнулся Самарин.

Их обступала густая тишина, только отдаленно слышались посапывание и хриплые отрывистые свистки маневрового паровоза.

— Завидую твоему старику, он скоро будет дома, — тихо произнес Вальрозе и, помолчав, добавил: — Дикая тоска, Вальтер. Если бы я не знал, что служить здесь надо, я бы, наверно, запил. Когда наступает ночь, такая тоска наваливается, хоть головой об стенку бейся. А начальники наши точно взбесились — одну брань от них слышу.

— Отец ничего сделать для тебя не смог? — сочувственно спросил Самарин.

— По-моему, у него тоже какие-то нелады по службе — мама прислала письмо, явно на это намекает и просит меня терпеливо нести свою службу. Если уж она это просит... — Вальрозе безнадежно махнул рукой. — И на фронте что-то непонятное — все говорили, что зима даст нам передышку, а мы в день пропускаем по два-три эшелона с ранеными... К этим поездам лучше не выходить — такого наслушаешься!..

Вальрозе позвал телефонный звонок:

— Слушаю... Да, Петер... Спасибо...

Он положил трубку и вернулся к Самарину:

— Дружок предупредил меня, что через час ко мне нагрянет проверка. Знаешь, Вальтер, иди сейчас ко мне домой и ложись спать. — Он торопливо убирал со стола посуду. — А я к утру приду, и давай весь день проведем вместе. Согласен?

— С удовольствием, я тоже вою от одиночества.

Он уже надевал пальто, когда снова зазвонил телефон. Вальрозе нервно схватил трубку:

— Здесь Вальрозе! Ясно! Исполняю! — Он распахнул дверь в соседнюю комнату и крикнул: — Боевая тревога!

Там послышался грохот сапог, звяканье оружия.