Самарин сполз в кювет и услышал прерывистый стон. Несколько минут лежал затаившись — стон не умолкал. Тогда он пополз по канаве и вскоре наткнулся на чье-то тело. Пригляделся — молодой. Он стонал, лежа навзничь в раскидку.
— Ты меня слышишь? — прошептал Самарин в белое лицо молодого.
Стон прекратился.
Начало светать. По шоссе пронеслись еще несколько одиночных легковых машин. Переждав; пока они скрылись за поворотом, Самарин привстал и сразу увидел пожилого. Он лежал в поле, шагах в десяти от шоссе, в странной позе — будто стоял на коленях и молился, уткнувшись лбом в землю.
Самарин перебежал к нему, осторожно завалил его на бок и в ужасе отшатнулся — грудь у пожилого была разворочена, виднелись сломанные ребра. Он был мертв. Поодаль лежали его рюкзак и автомат.
Самарин взял их и ползком вернулся к молодому. Тот уже не стонал, и глаза его были широко раскрыты. Увидев Виталия, он чуть повернул к нему голову и быстро-быстро проговорил непонятное — наверное, по-латышски. Его гимнастерка от правого плеча до пояса была черной от крови. Самарин расстегнул пуговицы, оттянул гимнастерку — угол плеча у молодого был точно срезан, из раны лениво сочилась кровь...
— Санитарный пакет... в моем мешке... — еле слышно проговорил молодой.
Самарин посмотрел вокруг — его мешка не было. Тогда он развязал мешок пожилого. Сверху в нем были какие-то тряпки, а под ними — непонятные тяжелые коробочки из фанеры. Санитарного пакета не было, но оказался финский нож.
Самарин разрезал гимнастерку и высвободил плечо молодого. Тряпками сделал повязку.
В это время на шоссе снова показались машины. Самарин схватил автомат пожилого, лег на дно кювета рядом с молодым и вдруг услышал его тихий, прерывистый голос:
— Останови машину... останови...
— Это немцы, — прошептал Самарин.
— Останови... я знаю... что сказать... Все будет хорошо...
— Ты что, рехнулся?
— Останови! — вдруг громко крикнул молодой, и, видно, на этот крик ушли все его силы — он обмяк и затих.
И только в этот момент Самарин потрясенно осознал, что молодой и он говорили по-немецки...
Может, целый час, а то и больше Самарин волоком тащил молодого от шоссе. Тот то приходил в сознание и начинал стонать, то умолкал. Возле той речки, где они недавно умывались, Виталий положил его под куст, а сам, обессиленный, приник губами к прозрачной воде.
Что же делать? Что делать? Из головы не выходили слова молодого: «Останови машину... я знаю, что сказать». Но может, он бредил? Но нет, не похоже...
Самарин встал и замер — от леса доносился явно приближающийся металлический рокот. И он увидел два танка. Один за другим они двигались вдоль леса. Из башен выглядывали танкисты. В следующее мгновение он разглядел на башнях танков белые звезды. Наши звезды!
Самарин, подняв вверх автомат, побежал наперерез танкам, крича во весь голос: