Я сделал выбор (Записки курсанта школы милиции)

А крик доносился оттуда, где стояли без крыш остовы строящихся многоэтажных домов.

Толик, бежавший впереди, вдруг грохнулся, растянувшись во весь рост.

— У-у-у, черт, — выругался он.

Я пробежал мимо, заметил, что он споткнулся о груду кирпичей. Сразу же за кирпичами на тротуаре, увидев наше приближение, остановился запыхавшийся, небольшого роста паренек.

— Товарищи ми-ли-ци-онеры, — еле переводя дух, с трудом произнес он, — скорее, скорее! Там она, а их двое.

— Где? Где? — крикнул Степка.

— Там, — показал в темноту парень и ринулся в сторону недостроенного четырехэтажного дома.

Сначала мы бежали все вместе, а затем, как по уговору, разделились на две группы и побежали в обход здания.

— Ребята, он здесь! — что было силы крикнул я.

В мгновение я и Толик — он бежал за мной — оседлали парня, скатившегося с груды кирпича к нам под ноги. Он не сопротивлялся. Лежал молча и, кажется, даже не дышал.

— Встань! — резко приказал я, удивившись твердости своего голоса.

Лежавший пошевельнулся, но не тронулся с места.

— Вставай же, вставай, будет лежать, — потребовал Толик.

Парень встал сначала на четвереньки, потом во весь рост, но тут же снова присел. Видимо, от страха.

«Так вот ты какой?! — подумал я, удерживая его за предплечье. — Ты, оказывается, трус, гнусный трус. Трус перед мужчинами и храбрый перед слабыми».

— Пошли, нечего приседать, — как можно строже сказал я и подтолкнул его вперед, на тротуар, вспомнил неоднократный наказ Мирного:

«Первое, что ты должен сделать, задержав преступника, это немедленно обыскать его. Обыскать, чтобы он не успел придти в себя и пустить в ход оружие или, боясь улики, выкинуть его. И то, и другое, опасно».

Мысль пронеслась мгновенно, и я воспринял ее как приказ к действию.

Остановив задержанного, я попросил Толика и нашего потерпевшего, который все это время семенил за нами, то и дело пытаясь шырнуть под бок кулаком своего обидчика, подержать за руки, а сам стал обыскивать.

Задержанный не сопротивлялся. При лунном свете я разглядел его лицо, оно было круглое с маленькими черными усиками, глаза большие, бегающие; фигура плотная, скорее холеная, нежели мускулистая. Ему было не больше двадцати лет.