Нулевая область

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну, мы уже как-то и привыкли отдельно-то, — дед улыбнулся.

— Я понимаю. Но, Егорыч, ты же соображаешь, что дальше будет. Вы же не сможете вечно бороться с этими тварями. А если новые ещё постоянно появляться будут?

— Да-а, если бы не тени, — дед вздохнул, — Тогда б ничего. Без теней у нас здесь уже почитай как прежде было. В лес ходили охотиться не боясь.

— Вот именно.

— Так вот-то ж и именно. Повстречается вам такая вот чёрная гадина, и чего делать-то будете?

— Не повстречается, — Макс махнул рукой. — Егорыч, давай не будем повторяться. Идти мы должны. Мы оттуда, понимаешь? А здесь у вас и мир другой, и время. Мы, наверное, с ума сойдём тут в конце концов. Сперва Пашка, а потом я. Или одновременно, — Макс грустно улыбнулся.

— Ладно, решено. Идёте, так идёте, — дед кивнул на тарелку. — А теперь, ешь давай, Максимка.

— Угу, — Макс взял небольшой кусок и полностью засунул его в рот.

— Смотри не подавись, — улыбнулся дед.

— Угу, — кивнув, повторил Макс.

— Пойдёте послезавтра, — дед погладил бороду. — Завтра похороны.

Макс быстро разжевав, торопливо проглотил мясо.

— А мне идти? — с осторожностью спросил он. — Ну, я в том смысле, как отнесутся ваши.

— Ваши-наши, — недовольно проговорил дед. — Какие ваши-наши?

— Значит, идти?

— А после похорон из ружья постреляем, — сказал дед, игнорируя вопрос Макса. — Вы по железной дороге попробуйте выйти. Может по ней и получится. А если нет, то сразу назад. Слышишь, Максимка? И нечего хорохориться.

— Ладно-ладно, Егорыч. Обещаю, если не получится, сразу же обратно.

Макс взял второй кусок и жадно откусил.

Глава 7

Всю ночь Максу снилась тень. Она приближалась к нему, он чувствовал её холод, он чувствовал свой страх, и просыпался. Судорожно дышал и безумно смотрел в темноту. Его мысли тяжело шевелились в мозгу, и он даже чувствовал их вес, их напряжённую массу. Ему хотелось подняться и идти, хоть куда-нибудь, лишь бы не уснуть снова и не увидеть эту чёртову тень, не увидеть её такую нереальную, живую бахрому. Но усталость побеждала, и он снова проваливался в сон.