Весь этот день Насир просидел в кабинете Кузьменко, изучая дело.
— Да вы, я вижу, каждый факт, как пчелы мед, собирали. А этот парень, видно, создан для нашей работы, Талгат. Смотрите, как точно и ясно описана сцена передачи Петрушкину киоскером сигарет. Ни одного движения, ни одного жеста не упущено. Как раз в то время и я был недалеко от киоска, но, признаться, наблюдателя не заметил. А он и меня описал. — Насир с удовольствием прочитал рапорт Талгата. — А за что, за какой проступок он был отстранен от дела?
— Поступило заявление, что он имеет связи с преступниками и берет взятки.
— Правда это?
— Разве человек, который посвятил себя борьбе со всяческим злом, пойдет сам на преступление?
— Сам я не любитель заявлений и доносов. Анонимкам я не верю.
— На анонимки у нас тоже не особенно обращают внимание. Но дело в том, что заявление не анонимное, а подписано нашим же работником милиции.
— Кто же его написал?
— Начальство нам об этом не докладывает.
— Очень жаль, — Насир помолчал немного. — Что было в сигаретах, переданных Петрушкину, нам точно не удалось выяснить. Полагаем, что там мог быть быстродействующий яд. А может быть, и микропленка. А что, если вызвать Петрушкина сюда и допросить? Поводом может служить угон машины вице-президента.
— Сейчас это невозможно.
— Почему?
— Петрушкин болен, не встает с постели.
— А вы сами верите в это?
— Я верю врачам. А у него есть бюллетень.
— Я с врачами спорить не собираюсь, Петр Петрович. Последнее слово, конечно, за ними. Однако надо проверить. Это не повредит. Я всегда так делаю после того, как у меня сбежал труп.
— То есть как это? Мертвец убежал?
— Не верите? Был со мной такой случай, — и майор Бугенбаев рассказал интересную историю. — Возможно, Петрушкин и не владеет таким искусством, как мой «беглый труп», однако следует установить истину. Когда вы вызовете к себе Петрушкина, пожалуйста, сообщите мне. Будем допрашивать вместе. У нас есть кое-какой материал. Надо бы сопоставить с вашими данными.
— Хорошо, я вам позвоню, — сказал Кузьменко, находясь все еще под впечатлением рассказа майора.
— Буду ждать.