— А вы как на это смотрите?
— Зачем понадобилось Петрушкину лекарство, которое он заказывал киоскеру в последний раз? Не горючее ли это, а не лекарство? Я об этом подумал, когда Тюнин давал показания. Может быть, кто-то специально сжег труп на очень сильном пламени? Отсюда и результаты экспертизы.
— Я тоже так думаю, — кивнул головой Насир.
— Если это не Петрушкин, то кто же? — удивился Кузьменко.
Насир поднял голову:
— Мы только вчера получили материалы из центрального архива. Мы думали, что разыскиваемый нами Штерн не имел каких-либо физических изъянов и был человеком здоровым. Мы знали, что он был ранен в грудь и в руку. Есть люди, которые сами это видели. А он же пошел на то, чтобы воспалить рану на руке и создать необходимость ампутации. А потом сделал пластическую операцию, основательно изменившую его внешность. Так он мог не опасаться быть случайно узнанным кем-нибудь из свидетелей его злодейств. Но все же, он это знал, будут искать его следы. В то, что он так легко сдался и умер столь нелепой смертью, я не могу поверить.
— Сгоревший — уж не Сигалов ли это?
— Нет, Сигалов жив-здоров. Посмотрите на это, — и Кузьменко положил на стол телеграмму от Сигалова. Была она послана из поселка Илийск на имя кассирши парикмахерской. Сигалов сообщил, что задерживается из-за поломки машины. Просит ее написать от его имени заявление о предоставлении ему трехдневного отпуска без содержания.
Кузьменко, заметив сомнение на лице Талгата, спросил:
— Ну, что ты скажешь на это?
— А телеграмму отправил сам Сигалов?
— Это нам неизвестно. Но отправлена она от имени Сигалова. Если Петрушкин жив, я думаю, он не стал бы рекламировать свой маршрут.
Насир прошелся по комнате, заложив руки за спину. Остановившись возле Кузьменко, сказал:
— А все же, Петр Петрович, по-моему, эту телеграмму отправил не кто иной, как Петрушкин. Полагаю, что события развивались так: Петрушкин, узнав от Байкина, что милиция напала на его след, дал им обоим с Данишевской снотворное, а сам срочно вызвал Сигалова. Просит того приехать на машине. Сигалов выполняет распоряжение шефа и едет к нему. Усыпив и его привычным способом, он убивает Сигалова, отрезает ему руку, сжигает его труп. Закончив все эти приготовления, он поджигает дом и через подземный ход выбирается наружу, садится в машину Сигалова.
Раньше они часто ездили вдвоем на Или. Человек в трудных обстоятельствах невольно следует привычным путем, сам того не сознавая. Вот и Петрушкин едет прямо к Или. Добравшись до Илийска, он понимает, что в этом направлении скрыться будет невозможно, так как на пути его нет больших населенных пунктов, где он мог бы затеряться. Чтобы выиграть время, ему нужно обмануть преследователей. Что же он предпринимает?
— Ему не остается ничего другого, как послать телеграмму от имени Сигалова, — сказал Талгат. — Он понимает, что мы будем искать Сигалова.
— Правильно, — согласился Насир, — Петрушкин жив. Во что бы то ни стало надо его найти.
— Старик Савелий своими глазами видел смерть Петрушкина. Он передал нам его посмертное письмо. Вы это оставили совсем без внимания, — сказал Кузьменко.
— Петрушкин отдал это письмо раньше. Возможно, в тот промежуток времени, когда вышел от Глафиры, а Сигалов еще не приехал. Савелий точно не помнит, когда Петрушкин передал ему письмо. Он подумал, что сгорел сам хозяин дома, потому что все на первый взгляд говорило об этом. Кроме того, никто ведь к Петрушкину не приходил. Все это подстроено самим Петрушкиным. Откуда же знать все уловки простодушному Савелию?
Кузьменко встал:
ebooksa