— Кто?
Она резко рванулась и отскочила.
— Ты хто такой? — закричала она с гневом. — А ну геть з хаты!
Он снова шагнул к ней.
— Не пидходь! — она схватила со стола лампу и подняла ее над собой.
Он подошел, она смотрела расширенными, сумасшедшими глазами. Он поймал ее руку, выхватил лампу и поставил на стол.
— Кто? Фитиль? — в последний раз спросил он. Она вся съежилась и смотрела на него в каком-то суеверном ужасе. — Он принес сахар?
Женщина молчала.
В сенях снова что-то загромыхало. Хлопнула дверь. Он отошел, чтобы видеть хозяйку и вошедшего одновременно. У порога стояла Верка, вытирая сапоги.
— Мануфактуры-то у тебя сколько! — гневно закричала она. — Всю, что ли, к тебе завезли?
И Нюрка, внезапно сев на лавку, вдруг ответила почти шепотом:
— Усю!
Гуляев, попросив Верку посмотреть за Власенко, вышел в сени. При тусклом свете свечи он обнаружил на подлавке огромные тюки материи. Не хотели в погреб или подвал спрятать — качество берегли. Подлавка была подновлена и подперта крепкими столбами. Он осмотрел сени повнимательнее. Кроме старого самовара, ржавой трубы и детских салазок, ничего больше не обнаружилось. Он вышел во двор и сразу наткнулся на чью-то темную фигуру.
— Кто? — спросил он, сжимая рукоять нагана.
— Панфилов, — ответила фигура молодым баском. — Сторожу вот.
— Сторожить тут пока не надо, иди со мной, — позвал Гуляев. Чувство близкого открытия не оставляло его. Он дошел до клуни, снова зажег и высоко поднял свечу. Темные холмы картошки громоздились до самых стен.
— Покопай-ка тут, Иван, — приказал он, — может, под картошкой что спрятано?
Иван снял винтовку, стал прикладом разгребать и прощупывать клуню.
Собственно, улик было достаточно. Нюрка безусловно была связана с грабителями. Может быть, даже сама участвовала в ограблении склада. Главное сейчас — узнать сообщников.
— Мешок! — сказал Панфилов, копошившийся в углу, и наклонился. Потом, с кряхтеньем присев, вывернулся и подтащил к выходу грязный мешок. Гуляев поднес свечу. Панфилов развязал тесемку. В глаза ударили своей слепящей белизной крупные, выставившие неправильные грани куски сахара.