Они двинулись к штабу.
— Тут погодите, — сказал Семка, кивнув на скамью под окнами.
Фитиль подобрал какую-то палку, вынул нож, уселся строгать. Клешков, сидя рядом, прислушивался к шуму за окном. Рама была приотворена, и низкий хриплый голос какого-то клещевского штабного перехлестывался с князевским тенорком.
— Вы уж меня извиняйте, — паточно тек голос Аристарха, — только что же вам в городе-то потом делать? Анархия там и сама не прокормится, и народ не прокормит. Меня начальники мои вот о чем просили: ты, мол, Аристархушко, объясни умным людям, что нам с ними надоть союз держать. Пусть они нам город помогут взять, а мы потом им поможем, ежели что, в деревне. Отсюда вместе и начнем.
В это время к Фитилю подошел Семен с тремя крепкими повстанцами, одетыми ярко и лихо: в мерлушковые папахи, в офицерские бекеши, в синие диагоналевые галифе и хромовые сапоги.
— Ось, знакомьтесь, — сказал Семка, — це тоже каторжные. И видать, по схожим делам.
— Есть где потолковать? — спросил Фитиль.
Все четверо поднялись и дружно пошли куда-то в конец улицы.
— Рыбак рыбака видит издалека, — сказал Семка, — а тебя чего он не взял?
— Я не с ним, я с Князевым, — пробурчал Клешков. Он еще не разобрался в обстановке. А пора было на что-то решаться.
Раскрылось окно. Наверное, было жарко. Санька услыхал голос Охрима.
— Гляди! — погрозил атаман и исчез в окне. Из комнаты опять донеслись раздраженные голоса.
— Кого это ждут? — спросил Клешков.
— Христю, жену батьки, — лениво ответил Семен. — Подлая баба, спасу от нее нет.
— А чего для нее охрану нужно?
— Для почету...
— Хай тому глотку заткнут, хто против объединения. И начихать, хто нам протягивает руку, лишь бы супротив комиссаров, — Клешков узнал голос одноглазого Охрима, выступавшего на митинге. — Возьмем город, тогда поделимся и поспорим, а теперь надо договориться и действовать. Нехай воны возьмут на себе пулеметы, а мы ударим с фронта. Ось тогда запляшут комиссарики. Я за то, шоб сговориться, батько.
Наступило молчание. Потом Клещ сказал:
— Добре. Мозгуй над планом, Охрим, и ты, Кикоть. Треба красных вырезать. Тогда поговорим.
Снова раздался голос Охрима:
ebooksa