— Кого же пишлем до городу?
Князев предложил Клешкова.
— Есть такой человек, — сказал он, — есть, есть. Надежный парень, голова. Иди-ка сюда, Саня, — позвал он, высунувшись в окно. — Вот и дело тебе придумали. Друга своего повидаешь, наставника Василь Петровича.
— Вин? — спросил Охрим, единственным глазом сверля Саньку.
— Он да Сема, они и справятся. Народ молодой, ловкий.
— Ладно, — сказал Охрим, — мне все ясно, вин так вин. Иды, хлопец, готовься. Ночью перебросим.
К вечеру приготовления были закончены. Семка должен был сопровождать Клешкова и в городе, третий оставался их ждать вместе с конями. Вернуться надо было как можно скорее, не обязательно с ответом от князевских друзей.
Семка и Клешков сидели на крыльце. В хате ссорились хозяева. Семка насвистывал какой-то известный мотив, а Клешков, у которого от напряжения дрожала каждая жилка, чистил наган. Он с усилием протирал промасленной тряпкой барабан.
— А вот и они! — пропыхтел запыхавшийся Князев, отбрасывая в сторону какой-то мешок. — Вот, ребятушки мои, вам мешок, возьмете с собой. В нем хлеб. Ежели застукают, один выход — спекулянтами прикинуться. Теперь пора, я вас провожу за посты, договорю, чего не сказал, а тебе, Сема, к батьке надо. Дюже ждет тебя батько.
Перед расставанием Князев настойчиво зашептал в ухо Клешкову:
— Запомни: три стука, потом: «От Герасима вам привет и пожеланье здоровья». Ответ: «Спаси Христос, давно весточки ждем». И чтоб этот обормот, — он чуть заметно кивнул в сторону Семки, — не услышал. Учти!
Впереди рассыпчато зацокали копыта, закричали. Князев и Клешков подняли глаза, прямо на них скакал всадник, по голосу они узнали Охрима.
— Вот ты где, старая калоша! Иди до батьки! Убежал твой брандахлыст, Фитиль этот, шо у карты резався.
Было хмурое утро. Гуляев поднялся на крыльцо исполкома, вошел в коридор, и первым, кого он увидел, был Яковлев. В стройном бритом военном, закрывавшем дверь какого-то кабинета, его нельзя было узнать — недавнего интеллигента с чеховской бородкой.
— О! — сказал, оглядываясь на шум его шагов, Яковлев. — Вот так встреча!
— Не пойму, что же было маскарадом, — шутливо, но с тайным смыслом сказал Гуляев, пожимая руку, — и в той и в другой одежде вы равно естественны!
— Потому что естественна ситуация, — сказал Яковлев. — Я получил новый пост. Вы не зайдете?
Они зашли в длинную пустую комнату с одиноким столом и ящиком телефона, привешенного к стене.
— Вот моя обитель, — Яковлев обвел рукой четыре стены и засмеялся, — военрук гарнизона Яковлев готов принять товарища Гуляева.