Она покачала головой.
— Нет. Не за себя боялась. За Чуева... Совсем не то... У меня ведь ребенок от Петра...
— Но ведь у него, если не ошибаюсь, есть жена, Людмила? — и тут только Воронов понял, что говорит глупость.
Но Мотя уже не слушала его, она уткнулась в руки, и полные плечи ее затряслись от рыданий.
— Успокойтесь, Мотя. И признайтесь, почему вы все-таки решили сказать об этом?
Не поднимая головы, она прошептала:
— Не могла больше... Не могла... Это как камень... Василия Петровича укор вижу... И говорю это, потому как считаю странным расспрос Петра.
— Спасибо, Мотя. То, что вы сказали, очень важно...
19
Алексей решил немедленно ехать к Чуеву. Но перед этим позвонил из автомата Стукову.
— Петр Петрович, минутку мне уделишь? Слушай, это потрясающе! Мотя, помнишь та диспетчерша, только что сказала, будто о старике Хромове вечером перед его смертью расспрашивал Петр Чуев... Кто такой? Ах, да. Это у них парень из спортивного клуба, мотогонщик. Я познакомился с ним в Таллине. Хочу немедленно продолжить знакомство дома...
Стуков слушал не перебивая, но под конец не удержался.
— Будь осторожен. Не подставь Мотю...
Воронов даже растерялся. Он вдруг почувствовал, как почва уходит из-под ног.
— Если я не скажу о Моте, то о чем же будет разговор? Перво-наперво, он спросит, почему я явился именно к нему!
— Ты прав. Но все-таки придумай что-нибудь. Скажем, оказался свидетель их разговора, который случайно...
— Шито белыми нитками, — протянул Воронов.
— Будем считать, что эти белые нитки специально прострочены. Так сказать, отделочные нитки. А вообще, не лучше ли пригласить его к нам?
— Нет. Хочу видеть его дома. В доме даже вещи рассказывают о хозяине...
— Ну-ну, — одобрительно произнес Стуков, — ни пуха...