Она верит, что будет еще, будет у Валерия настоящая, светлая жизнь. Луч тепла, однажды зароненный в его душу, уже всегда будет греть ее, не даст зачерстветь...
«Здравствуйте, Раиса Сергеевна!
Да, сейчас я жалею, что не дорожил раньше свободой. Но срок мне дали еще небольшой — три года, несмотря на то, что моя статья гласит от 6 до 15 лет... Я много думаю сейчас. И я пишу откровенно вам. Эта была последняя ошибка в моей жизни. Хватит. Буду человеком. Учусь я хорошо, работаю тоже хорошо... Пишите мне, Раиса Сергеевна».
Есть еще одна причина, которая помогает Раисе Сергеевне забывать и об усталости, и о счете времени в хлопотливой и беспокойной ее работе. Это то, в чем тоже на собственном опыте убедилась она: только зло может породить зло, доброта же и участие, к человеку всегда вызовут в нем желание оплатить тем же. Ведь кто ходит сейчас в первых, лучших помощниках Раисы Сергеевны — общественных инспекторах, дружинниках детской комнаты? В немалом числе те, кто несколько лет назад стоял в этой же самой комнате, низко опустив голову, потому что не по доброй воле пришел сюда. Но зато потом...
Об одной такой истории, пожалуй, лучше всего мог бы рассказать рослый смуглолицый парень, что сидит теперь часто рядом с Раисой Сергеевной за ее рабочим столом, — Виктор Свищев.
Охота к перемене мест овладела Витькой в весьма юном возрасте, когда мать привезла его из бабушкиной деревни в город. И с тех пор, едва пробуждалась весна, юный путешественник садился на поезд и ехал в деревню. Так и познакомился он впервые с Раисой Сергеевной в вокзальной сутолоке. Сколько раз пришлось тогда Забровской работать на два фронта: успокаивать плачущую Витькину мать и в то же время мучительно искать причину Витькиного упорства. Привязываясь постепенно к городу, парнишка привязывался и к ней, к женщине, которая всерьез хотела понять его душу. Прошло время, и проблемы Витьки Слащева не стало. А однажды он сам, без вызова пришел сюда.
— Что ты, Витя?
— А если б я ходил к вам помогать? Возьмете?
Что ей захотелось тогда? Наверное, вскочить, крепко, по-матерински обнять Витьку, сказать: спасибо. Спасибо за радость, которую, даже не догадываясь, принес ты. Вот она, главная награда за труд.
Каждый день звонит телефон в маленьком помещении детской комнаты. Почти каждый день у стола инспектора, обреченно нагнув голову, стоит новичок:
— Ну, давай знакомиться, — говорит ему вслух светловолосая женщина. — Так что же случилось? — А про себя думает: «Сколько же нам с тобой времени понадобится, дружок, чтобы ответить на этот вроде бы простой вопрос?»
Много «сынков» и «дочек» побывало здесь за пятнадцать бессменных лет. Будет, наверное, немало и еще. Как будут новые весны и осени — с тревогами, беспокойствами, трудностями.
Но есть чудесная сила, помогающая забывать и тревоги, и трудности. Сила, заключенная в обычных почтовых конвертах, в обычных встречах на улицах, в трамваях, когда взрослый, уже посолидневший человек вдруг неожиданно рванется к ней: «Раиса Сергеевна! А помните?... А я вас всегда помню...
Какие из этих встреч, этих писем дороже всего?
Может, такие:
«Дорогая мамулька! Позвольте называть мне вас так и в самый счастливый для меня день, приглашая вас на свою свадьбу. Лида.»
или такие:
«Дорогая тетя Рая! По арифметике у меня пять, и вчера мы ходили в кино на «Балладу о солдате». Коля.»?
Кто скажет, какие дороже? Возможно, лишь сама Раиса Сергеевна?
Впрочем, все эти письма лежат у нее рядом. В одной стопке.
ebooksa