Подвиг продолжается

Вл. СКВОРЦОВ

ТОЛЬКО ОДНА НЕДЕЛЯ

— ...Относятся к той же партии, запятая, что и патроны, запятая. Вот чертовщина — уже полчетвертого! Это, Макрушина, не печатай... патроны, — повторил он, — изъятые у гражданина Шмырева. Точка. Подпись. Все!

Последние слова он произносил, уже направляясь к двери. Юля Макрушина проводила его пулеметной очередью, хлестнувшей по бумаге словами:

«Эксперт-криминалист капитан милиции Курносов».

Он протянул руку к двери, но она сама открылась. Навстречу ему шагнул заместитель начальника оперативно-технического отдела майор Самарский.

— Борис Николаевич! — Самарский смотрел не на Курносова, а на свою ладонь. На ней чернели два граненых пластмассовых патрончика. Вот посмотри. Может, что прочитаешь.

— Виктор Григорьевич!...

Тон обращения заставил Самарского поднять глаза на Курносова. Увидел немой упрек во взгляде, нетерпение, кое-как брошенную на лохматые кудри фуражку и понял:

— Да, суббота! На охоту? Так это, — подкинул на ладони патрончики, — не к спеху. Пока возьми, будет время, посмотришь. Попробуй в воде, в бестеневом освещении.

Борис взял патрончики, свинтил с одного крышку. Вынул туго свернутую трубкой узкую полоску бумаги. Посмертный медальон солдата. На бумаге остались лишь графы, отпечатанные типографской краской, да чуть заметные редкие следы то ли чернил, то ли химического карандаша. Кто он был? Где до сих пор оплакивает его мать?

— Откуда, Виктор Григорьевич?

— Из Музея обороны...

* * *

Зябко дрожат звезды в стылом осеннем небе. И в глуби озера качаются звезды. На фоне светлой полосы воды чернеет щетка осоки.

Борис лежит на корме лодки. Чуть побаливает плечо — бил навскидку по нежданно налетевшему чирку, поспешил и не вжал приклад. Конечно, смазал.

Досадно — за вечернюю зорьку ни одного удачного выстрела. Ильич, доцент, свалил красавца-селезня. Серединцев — крякушу и двух чирков. Витька-шофер всех общеголял. Три чирка и три материка.

Но, как ни странно, Борис не испытывает зависти к своим удачливым товарищам. Так хорошо здесь, на степном озере, вдали от шума большого города. Даже не хочется идти к костру, где варится в котелке «шулюм».

Потянул ветерок. От костра доносились голоса спорщиков. Борис усмехнулся — опять схлестнулись. Невозмутим, всегда объективен и принципиален майор Серединцев. Но как сойдутся с доцентом у костра после зорьки — так в спор. До крика, до хрипоты. И о чем — о международном положении. А «заводит» их частенько Виктор Никулин. Лихой шофер уголовного розыска — лукавый малый.

Голоса у костра звучат все выше и выше. Борис встает, чтобы какой-нибудь шуткой, как обычно, положить конец спору. Он значительно моложе и майора, и доцента. Но те любят его, считаются с ним.

А от костра призывно кричит Виктор: