Как-то зимой прошлого года, проходя мимо землянки дежурного, Иннокентий Степанович услышал голос своего ординарца. Он с кем-то разговаривал. Возможно, что командир бригады и прошел бы мимо, но, услышав свое имя, невольно остановился, вслушался.
— А ты думаешь, Кеша не пьет? — обращался к кому-то Сашутка. — Ого! Дай бог здоровья! Но у него башка, не нашим чета, он знает, когда и с кем можно пить. Главное — с кем. Понял?
Иннокентий — редкое имя. Кривовяз сразу догадался, что речь идет о нем.
— Понял? — снова спросил Сашутка.
— Не понял. Не ясно, — сознался собеседник
— Чего тут неясного, проще пареной репы.
— А мне не ясно, с кем же он пьет?
— Сейчас он ни с кем не пьет, брехать нечего, а вот раньше, до войны, дело другое. Выпивал, но только со мной...
— А-а-а! — протянул собеседник.
— Вот тебе и «а-а-а», — продолжал Сашутка. — Работу кончали в райкоме ночью. Пока он столы и сейф замыкает, я достаю припасенную чекушечку московской. Разделим на двоих, освежим горло, а потом он и говорит: «Ну, вези. Закусывать дома будем». Теперь ясно?
— Теперь ясно. Это совсем другое дело.
Иннокентий Степанович пригнулся и вошел в землянку, освещенную коптилкой.
Собеседник Сашутки, увидев командира бригады, шмыгнул в дверь и скрылся.
— Кто такой Кеша, о котором ты сейчас болтал? — спокойно спросил Кривовяз ординарца.
— Был у меня такой дружок, когда я шоферскую практику проходил, — не сморгнув, соврал Сашутка. — Его, как и вас, Иннокентием звали. Ну, а я его запросто Кешей...
— В райкоме работал? Секретарем? — прервал его Кривовяз.
— Да, да, в райкоме, — невозмутимо продолжал Сашутка, — секретарем райкома работников земли и леса, были такие союзы тогда... Вы помните, наверное? — уже совсем обнаглев, спросил Сашутка.
Кривовяз дал нагоняй ординарцу и предупредил, чтобы он знал меру болтовне.
Сейчас Сашутка делал вид, что он смущен и не может найти оправдания своему поступку.
— Про ребят не забыл? Оставил? — спросил его Кривовяз.
ebooksa