Город после налета был неузнаваем. В разные концах его полыхали пожары. Многие здания лежали в развалинах. Тротуары были завалены обломками кирпича, досками. Дорогу преграждали мотки проволоки, глубокие воронки, вырванные с корнями деревья, поваленные силой взрывной волны телеграфные столбы.
Изредка встречались одинокие прохожие. Горожан в городе осталось мало. Еще месяц назад, когда впервые появились советские самолеты, население эвакуировалось. Кто выехал на запад, кто укрывался в окрестные деревнях. Город заполняли военные.
На южной окраине, за полотном железной дороги, где начинались дачи, Ожогин и Грязнов вошли во двор. В глубине его стоял небольшой светлый коттедж. Тут жил капитан Вайнберг, к которому они были прикомандированы.
Их встретила одетая по-зимнему, со следами бессонной ночи на лице, хозяйка дома. Обычно приветливая и любезная, сейчас она была несловоохотлива. На вопрос друзей, где капитан Вайнберг, немка сухо ответила, что он выехал и больше не вернется. Для них, русских, он ничего не передавал. Захлопнув дверь, она исчезла.
Ожогин и Грязнов посмотрели друг на друга и задумались.
— Вот тебе, бабушка, и юрьев день, — сказал разочарованно Ожогин.
В другом конце города жил некий Кредик. Ему капитан Вайнберг представлял Ожогина и Грязнова в первый день их приезда. Надо было итти искать Кредика. Но это оказалось не легко. По сообщению владельца дома, Кредик у него не жил, а лишь принимал посетителей. Однако уже в течение двух недель Кредик не появлялся вообще. Записав примерный адрес, по которому можно было найти Кредика, друзья зашагали вновь. В узкой, кривой улочке они отыскали дом вдовы Бергер, еще молодой, но уже сильно располневшей немки. С растрепанными волосами, в потертом, изодранном, усыпанном блестками халате Бергер казалась вырвавшейся из драки.
— Господин Кредик ночует у Гольбаха, — ответила немка и почему-то покраснела.
Она объяснила, что Гольбах держит магазин фотоаппаратов «Цейс-Икон» в центре города, рядом с бензозаправочной колонкой.
— Крыса бездомная, — процедил сквозь зубы Андрей, когда они спускались по скрипучей деревянной лестнице.
Но у Гольбаха друзья также не нашли Кредика. Он, оказывается, два дня назад перебрался куда-то за город. Куда именно — никто оказать не мог. Около часа друзья ходили у разрушенного здания радиоцентра в надежде встретить кого-либо из операторов или техников, работавших на нем. Но никто не появлялся.
— Будь проклята вся эта история! — выругался всердцах Никита Родионович.
Давал себя чувствовать голод, но подкрепиться было негде. Столовая радиоцентра тоже была разрушена. За марки никто ничего из продуктов не продавал.
— Вот попали в переплет, — стараясь быть веселым, сказал Андрей. — Еще побираться придется.
Ожогин о чем-то сосредоточенно думал, насупив свои густые брови.
— Пойдем к коменданту, — сказал он, — другого ничего не придумаешь... Покажем документы, а там видно будет...
На пути к комендатуре, около сгоревшего трехэтажного здания местной нацистской организации, их кто-то окрикнул:
— Господин Ожогин!
Никита Родионович и Андрей оглянулись. К ним быстро подходила, с маленьким кожаным саквояжем в руке, Клара Зорг. На ней были темное драповое пальто, шерстяная шаль.
ebooksa