Тайные тропы

...Рано утром друзья связались по радио с Долингером, объяснили обстановку, в которую попали, и попросили указаний.

Через два часа был получен краткий ответ: «Выезжайте».

15

Ударили морозы, но снега еще не было. Солнце почти не показывалось, а поэтому густая изморозь на полях, на деревьях, на крышах домов держалась прочно. Речушки покрылись льдом. Ночью мороз доходил до десяти градусов.

Ожогин и Грязнов пробирались домой на попутных машинах, пользуясь документами, полученными в комендатуре.

Так и не удалось им найти кого-либо из представителей радиоцентра, где они проходили практику, и получить соответствующие аттестаты. Немцы разбежались.

Ехать по железной дороге было почти невозможно. Паника повлекла за собой развал и частичный паралич транспорта. Через основные железнодорожные узлы, забитые составами, пропускали эшелоны, идущие к фронту, а поездам, следующим в глубь страны, не уделялось никакого внимания.

— Так мы и к новому году не приедем, — с досадой сказал Никита Родионович, когда они потратили четверо суток, чтобы проехать сто двадцать километров по железной дороге. — Давай попробуем на попутных...

Друзья вышли на шоссе. Машины двигались часто, но ни одна из них не останавливалась. Не помогали никакие сигналы и жесты. Водители, не снижая скорости, мчались мимо с тревожными, сосредоточенными лицами.

— Я вот что предлагаю, — сказал Андрей, — до темна еще минимум четыре часа. Пойдемте пешком до места ночевки, а там видно будет. Все равно быстрее, чем поездом.

Никита Родионович согласился. Друзья бодро зашагали по шоссе.

...Ночевали в небольшой деревне у самого шоссе.

Следующие полдня друзья продолжали путь пешком, а потом удачно пристроились на большую пятитонную машину.

Вечером, когда совсем стемнело, машина остановилась на площади, где не так давно в числе других горожан Ожогин и Грязнов занимались рытьем окопов.

— Почти дома, — поеживаясь от холода и попрыгивая с ноги на ногу, сказал Никита Родионович.

— Вы что-то часто употребляете слово «дом», — заметил Андрей, — будто и правда у нас тут дом...

— А я даже не задумывался над этим, но, видимо, есть какие-то основания считать дом Альфреда Августовича своим, коль он все на язык навертывается...

Андрей ничего не ответил. Друзья молча пересекли площадь и двинулись по узкой улочке погруженного в полный мрак города.

Близость встречи с Вагнером и Алимом волновала Ожогина и Грязнова. За короткое сравнительно время они не только хорошо перезнакомились, узнали друг друга, но стали подлинными друзьями.

Андрей шел и думал о том, что вот его, комсомольца-партизана, советского патриота, беспокоит судьба немцев Вагнера, Абиха, Феля. Почему это так? И Андрей сам же отвечал на свой вопрос: потому, что это настоящие люди, ставящие целью своей борьбу за подлинное человеческое счастье, жертвующие в этой, пока неравной, борьбе своей жизнью. Поэтому и стали друзьями немцы Вагнер, Абих, Фель, русские Ожогин, Грязнов, узбек Ризаматов. Поэтому и сын Вагнера Карл перешел на сторону советских партизан и стал вместе с ними бороться со злейшими врагами человечества — фашистами.