— Вот что я вам скажу, дорогой коллега. Я не переношу людей, которые суют нос в мои дела. Не переношу, понимаете?
— А мне на это наплевать, — сказал Аллен и побледнел.
— Тогда я вам набью физиономию. И так набью, как вам не били за всю вашу ветхозаветную жизнь.
Скромный, спокойный Аллен вдруг рассмеялся. Все настороженно выжидали, чем кончится ссора.
— Вы мне показывали как-то перед сном дырочку на своей голове? — спросил он Никсона.
— Это рана, а не дырочка, — перебил его Никсон. — Рана, полученная от Роммеля в Африке. Я горжусь...
— Можете гордиться сколько угодно, — в свою очередь перебил его Аллен, — я хочу сказать, что через эту дырочку у вас, наверное, вытекла часть мозгов.
— Старая подошва! — заревел Никсон и, поднявшись с дивана, бросился на Аллена.
Аллен с несвойственной ему быстротой вскочил со стула, но дорогу пьяному Никсону преградил Андрей.
— Прочь, щенок! — заорал майор.
Грязнов стоял не двигаясь и глядел в упор в холодные, бесцветные глаза Никсона.
— Только без скандалов... не компрометируйте имя офицера американской армии, — вмешался Вагнер.
— Вы! — с брезгливой гримасой бросил майор. — Знайте свое место...
— Я его знаю. Советую вам знать свое, — ответил Вагнер.
Никсон расхохотался, выругался и пошел в спальню. Оттуда он вышел одетым. Покачиваясь, Никсон направился к выходу и уже у двери сказал:
— Вы еще узнаете майора Говарда Никсона. Да, да... Узнаете...
Примерно через час к дому подъехали два «Виллиса». Молодой офицер в форме «MP», военной американской полиции, вынул из кармана листок бумаги, обвел всех глазами и прочел:
— Грязнов... Ризаматов... Есть?
— Налицо!
— Вагнер... Абих?