— Скоро все прояснится, — бодро сказал Андрей.
Ризаматов, давно заметивший, что друзья узнали что-то новое, спросил об этом у Ожогина. Тот рассказал, что они видели в свите Тито Марквардта.
— Это того... начальника Юргенса? — спросил пораженный новостью Алим.
— Да, именно того...
Душан Рибар с уходом гостей прервал обед. Одному не хотелось продолжать еду. Он с нетерпением ожидал русских и был рад их появлению.
— Проголодались наверное? — спросил он.
— Немножко, скрывать нечего, — ответил Никита Родионович.
— А я достал пару бутылочек винца... друзья выручили. Уж больно радостный день сегодня. Давно я не брал в рот спиртного и вкус его забыл. Не до этого было, а сегодня почему-то захотелось. Такова уж натура человеческая, все забывается.
— Не все, пожалуй, — мягко возразил Грязнов. — Кое-что никогда не забудется...
— Вы правы, — согласился Рибар, — я сказал не то, что хотел сказать.
Вновь уселись за стол. Старуха подала жиденький пшенный суп. Рибар разлил вино по стаканам.
— За взятие Берлина! За смерть гитлеровцам! Всем, всем до конца. За счастье! — произнес он, подняв высоко над головой стакан.
Выпили и принялись за еду. Проголодались не только гости, но и хозяин. Он ел старательно, сосредоточенно, молча и, лишь когда покончил с супом, спросил:
— Ну, как дела?
Ему, видимо, хотелось знать о результатах встречи.
Ожогин опять покривил душой, заявив, что встреча с советским командованием не состоялась и перенесена на завтра.
— Зато мы увидели знаменитого маршала Тито, — заметил восторженно Андрей.
Рибар нахмурился. Лицо его стало злым. Постучав нервно пальцами по столу и посмотрев на гостей, он сказал:
— Тито...