Тайные тропы

Друзья показали только что полученные справки и удостоверения к орденам.

— Отвоевались? — улыбнулся майор.

— Да, — ответил за всех Никита Родионович.

— Молодцы. Право, молодцы. Курить хотите?

Друзья не отказались.

Ленточки на груди майора говорили о том, что он был уже четыре раза тяжело ранен.

Возвратив документы и занеся всех троих в список, майор спросил:

— Лететь готовы?

— Готовы.

— Прошу посидеть в саду... Там свежие газеты, журналы. Самолет летит минут через сорок.

Ожогин, Грязнов и Алим остались одни на скамье, под раскидистым каштаном.

Держа в руках полученную справку и удостоверение, Алим внимательно их разглядывал. Справка была подписана членом центрального комитета и министром Ранковичем. Она подтверждала, что Алим Ризаматов летом сорок четвертого года явился в расположение одного из отрядов югославских партизан и до соединения с частями Советской Армии героически бился с врагом.

— Жжет мне руки эта пакость, — сказал Алим. — Видно, не трудно делать такие справки в Югославии.

— Пусть пожжет немного, — заметил Андрей, — это вещественное доказательство, и когда-нибудь оно пригодится.

— А вы обратили внимание, как нагло ведет себя этот Клифтон? Он считает ниже своего достоинства подать руку, — сказал Ожогин.

— От чего мы, конечно, ничего не потеряли, — улыбнулся Андрей.

— Дело не в этом, а в том, что вся эта сволочь уверена в себе и считает, что на нее кто-то обязан работать, что кто-то должен разделять ее взгляды.

— Хорошо бы оставить Клифтону коротенькое письмецо в несколько слов такого, примерно, содержания: «Кто считает других глупее себя, тот рискует остаться в дураках», — пошутил Грязнов. — Представляю себе физиономию этого умника, если бы он получил такое письмецо...

— Ничего. Сюрпризы мы им преподнесем более остроумные. Теперь, кажется, немного осталось ждать. Но вот насчет того, что хотел сообщить бедняга Рибар, я серьезно задумываюсь, — сказал Никита Родионович. — Что-то, видимо, значительное.

В одиннадцать часов друзья заняли места в большом, многоместном советском самолете. Тут же рядом сидели командиры, трое югославов, артисты из Москвы, несколько женщин, пятеро чехов.