«Что теперь скажут в полку? — подумал Аркадий. — Что скажут мать, братья, земляки?..»
Время движется чертовски медленно. Скорее бы все разрешилось. «А что должно разрешиться? — спрашивал у себя пленный. — Ясно одно: начнут бить, пытать, издеваться. Ну и что же?! Пусть бьют, пытают — я не продамся. На колени перед ними не встану».
Аркадия Ворожцова увезли за Ржев, в лагерь, раскинувшийся на широком полевом пустыре, обнесенном прочными заборами и колючей проволокой.
Кругом ни деревца, ни одной постройки. Голая, как ладонь, сплошь истоптанная ногами узников ограда — загон.
Водворенный сюда на рассвете дождливого летнего утра, Аркадий Ворожцов увидел тысячные толпы людей — оборванных, изможденных от голода и побоев, заросших нечесанными бородами. Одни понуро бродили по пустырю, другие, сбившись в круг, осторожно обсуждали свое житье-бытье, третьи, ежась, кутались в дырявые шинели.
Ворожцов молча ходил по пустырю, с грустью смотрел на высокие лагерные стены, вглядывался в лица узников, надеясь отыскать знакомых, и снова и снова думал о том, как это он, совершенно здоровый человек, попался в фашистские руки.
Вечером, когда нависли серые хмурые сумерки, он выбрал место для ночлега. Лег в неглубокой рытвине, на перепрело-затхлую солому. Сон не приходил. В памяти всплыла сцена вчерашнего допроса. Вспомнил, как вошел в светлый просторный кабинет. За большим дубовым столом с красиво выточенными ножками сидел маленький, щуплый немецкий офицер. Белый выпуклый лоб его морщился при каждом слове. Он часто- снимал очки, протирал стекла белым батистовым платком и снова надевал их. На военнопленного не мигая глядели лишенные ресниц узкие зеленоватые глаза.
«Крыса. Самая настоящая крыса», — подумал Ворожцов и вдруг сказал.
— А можно вопрос?
Офицер удивился. Ему еще никто из пленных не задавал вопросов.
— Ну что ж, попробуйте спросить.
— Скажите, что случилось с моим экипажем?
Офицер порылся в бумагах.
— Нам не полагается отвечать на вопросы пленных, но так и быть... Ваш штурман оказался убитым у пулемета, а радист умер дорогой, когда его наши солдаты повезли в госпиталь.
Аркадий Ворожцов вытянулся и скорбно склонил голову.
— А теперь отвечайте вы. Откуда к нам попали?
— Стояли под Калинином. Но оттуда должны были перебазироваться в самые ближайшие дни.
— Куда перебазироваться.?
— Об этом нам не говорят до тех пор, пока не привезут на новое место.
— Сколько сбил наших самолетов?