Высокий и костистый, с перевязанной рукой после недавнего ранения, тот взял с подоконника папку, вынул из нее нужную бумагу, встал и прочитал:
«Приказ командира бригады...»
Присутствующие за столами, как один, поднялись. Начальник штаба продолжил:
«За успешные действия в борьбе с немецкими захватчиками, за смелость и отвагу, проявленные в многократных вылазках, разведчика Кузьмина Ивана Петровича, убывающего из бригады к новому месту службы, наградить ценным подарком — именными часами».
Сержант Кузьмин принял часы и на тыльной металлической крышке прочитал:
«И. П. Кузьмину — от польских партизан».
Когда пришел срок, Иван и Марина тепло, распрощались с партизанами и отправились в танковый полк. Они догнали его за Демблином.
Вскоре батальону, в котором теперь служил сержант Кузьмин, пришлось действовать в головном отряде. Боевой приказ командира требовал от батальона — дерзкой ночной атакой оседлать важную шоссейную дорогу.
Гитлеровские командиры понимали: потерять дорогу — значит, оставить в русском мешке растянувшиеся подразделения и тылы, не успевшие отступить после сильного натиска советских войск. Враг решил защищаться во что бы то ни стало.
Танкисты попробовали пропороть немецкую оборону лобовой атакой — не удалось. Немцы предусмотрительно выставили плотный броневой заслон.
Машинах бортовой надписью «Иван Кузьмин», замаскированная нарубленными елками, стояла на лесной опушке, просунув зеленый ствол орудия в сторону вероятной контратаки. Впереди раскинулось клеверное поле, а за ним — молодой дубняк.
В полдень, когда над полем разразилась гроза с сильным дождем, из дубняка грузно, словно увальни, гуськом выползли три немецких танка. Набирая ход, они шмыгнули в низкорослую пшеницу, отчего боковая броня осталась неприкрытой. Сержант Кузьмин поймал в перекрестие головную машину и выстрелил. Снаряд угодил точно в цель, высек из брони пучок искр, но безрезультатно. «Тигр» невозмутимо двигался вперед. Иван запустил второй снаряд. Повторилось то же самое.
— Достать из неприкосновенного запаса подкалиберный снаряд! — распорядился командир экипажа. — Его простыми не возьмешь.
— Есть достать подкалиберный! — ответил заряжающий и быстро послал его в дымящийся казенник. Кузьмин сдвинул на затылок танкошлем, прильнул к прицелу и, вновь поймав «тигра» на перекрестие, выстрелил. Снаряд пробуровил броню и поджег танк.
Второй немецкий «тигр» развернулся в нашу сторону и метким ударом вывел из строя «тридцатьчетверку», стоявшую по соседству с Кузьминым.
— Он еще вздумал наших бить, — проворчал сержант и вторым подкалиберным снарядом перебил гусеницу у стрелявшей немецкой машины. Та юлой крутнулась на месте и встала.
За день бойцы батальона отбили три атаки. А назавтра немцам удалось отрезать батальон.
Целые сутки воины дрались, не зная усталости, зло стреляли по врагу, стремясь не истратить зря ни одного снаряда.
Двинув машины вперед на больших скоростях, в строгом направлении к своим, ведя густой, беспощадный огонь, комбат вывел подразделение из мешка.
Теперь бы отдохнуть, да не тут-то было. Враг, нащупав новое уязвимое место, на левом фланге отрезал соседний полк.