— Он, как давно я не ела пиццу с грибами! — вздыхала Генриетта, когда они проходили мимо знаменитой пиццерии на Тверской.
— Заглянем? — предлагал Фризе в надежде, что после двух-трех порций пиццы, которую он ненавидел, девушка начнет колоться и расскажет подробнее о своем русско-американском агентстве «Наследники». Но не тут-то было.
Расспрашивать впрямую Владимир опасался. Зачем выдавать свою заинтересованность? А осторожные наводящие вопросы Генриетта игнорировала. Она вообще умела прикидываться простушкой.
Один из немногих существовавших в прокуратуре друзей Фризе навел справки об агентстве «Наследники». Организовано агентство было несколько лет назад для оказания помощи российским гражданам в получении наследства, оставленного умершими в Америке и в Израиле родственниками. Но богатых родственников оказалось не очень много. И жили они, пользуясь своим богатством, подолгу. Не в пример россиянам.
Под угрозой финансового краха РААН — такова была аббревиатура агентства — перестроилось, его сотрудники стали оказывать помощь тем, кто решил восстановить свои исторические корни.
Никаких криминальных историй за РААН не числилось.
— Налоги, наверное, недоплачивают, — сказал приятель. — Только кто их сейчас платит?
Как оказалось, Генриетта любила не только вкусно поесть. Что, кстати, никак не сказывалось на достоинствах ее фигуры. Она любила и мужчин.
На третий день их вечерних прогулок вместо того, чтобы распрощаться с Фризе у станции метро «Парк культуры», девушка предложила:
— Садимся на троллейбус и едем ко мне. Я живу рядом со Старым Арбатом. Разносолов в холодильнике не держу, но бутылка «Бифитера» и тоник для хорошего человека найдутся.
Каким чудом сохранился этот двухэтажный дом рядом с высотным зданием МИДа, было непонятно. Облезлая штукатурка, ржавая крыша, покосившаяся дверь парадной — эти признаки упадка и запустения заставили Владимира пожалеть, что он принял приглашение. Он с тоской подумал о том бесприютстве, которое ждет его в Генриеттином обиталище. И ошибся.
Просторная двухкомнатная квартира недавно была отремонтирована. Прекрасная лепка на высоких потолках, белые зеркальные двери, старинная, из карельской березы, мебель… В спальне огромная картина — на черном фоне свекольное женское тело без головы.
I"pinc на несколько мгновений застыл перед творением безвестного авангардиста. Налюбовавшись вдоволь, философски изрек:
— Что ж! Голова не обязательна! — И получил легкий подзатыльник.
— Вова!
Как он не любил когда его называли Вовой! А также Вольдемаром, Вопиком! Готов был тут же взорваться. Но сейчас смолчал.
— О том, нужна ли даме голова, поговорим позже. Джин и тоник на кухне. — Генриетта показала на дверь. — В морозилке возьми лед. Есть хочешь?
Вопрос был излишним. Полчаса назад они съели по бифштексу в ресторане на Кропоткинской.
— А я должна принять душ. Не возражаешь, если я оденусь полегче? Не обращая внимания на то, что Фризе медлит отправиться на кухню за выпивкой, Генриетта сбросила с себя одежду. Платье повесила в шкаф, а крошечный комочек, составивший остальное, небрежно метнула на стул. Заметив что Фризе, не сдвинувшись с места, любуется ею, спросила:
— Может быть, хочешь поплескаться со мной? Ванна большая.
ebooksa