Кроме сухонького старичка с породистым лицом и с румянцем на щеках, пившим чай с лимоном, других посетителей в буфете не было. Перед старичком лежала промасленная бумажка и на ней пирожок с капустой, от которого он отламывал кусочки и отправлял в рот.
— Привела тебе нового едока! — сообщила брюнетка буфетчице.
Владимир поздоровался, удостоившись лишь легкого кивка.
— Вам, Генриетта, как всегда?
— Да, радость моя. И кофе.
«Как всегда» означало четыре здоровенные сарделька. За них и за кофе Генриетта выложила довольно большую сумму, и Фризе подумал о том, что молодая исследовательница архива недостатка в средствах не испытывает.
— А вы что будете кушать? — спросила Алена. — У меня есть винегрет, тушеная капуста. Бутерброды.
— Черный кофе… — Владимир секунду поколебался. — И пару сарделек.
— Вид у вас вовсе не архивный, — сообщила ему новая знакомая, внимательно, без стеснения, рассматривая Владимира, подсевшего к ней за столик.
— Эго серьезный недостаток?
— Вы на меня не обижайтесь! Мелю все, что в голову взбредет. — Генриетта ловко содрала шкуру с сардельки, густо намазала ее горчицей и с аппетитом принялась за еду. Уже по острому запаху, от которого пощипывало в носу, можно было определить, что горчица — крепче не бывает! — Я с вашим предшественником подружилась. Приятный был меланхолик. И как старался!
— А с предшественницей?
— С Леной? С нашим братом, с женщинами, у меня дружба не вытанцовывается. Молодые все с претензиями. И жуть какие ревнивые. А со старушками общаться — тоска заедает. Так что я — специалист по сильному полу.
Она так ловко «ошкурила» еще одну сардельку что Фризе улыбнулся.
— Большая практика?
— Сардельки — мол слабость. Кстати, вы, наверное, голову ломаете — почему Таиска меня посадила рядом с собой? Не напрягайтесь по пустякам. Она бы с радостью не пустила меня и на порог архива. Дай ей волю. Видели, сколько на моем столе макулатуры? Таиска просто боится. Боится, что я вынесу какой-нибудь том под юбкой.
Отметив, что Владимир расправился только с одной сарделькой, а тарелку со второй отставил в сторону, Генриетта разочарованно бросила:
А едок-то вы слабосильный! — и подцепила вилкой отодвинутую сардельку. — Не возражаете?
— На здоровье! Может быть, вам еще парочку взять?
На иронию Генриетта внимания не обратила: