Отступать было поздно, надо было действовать быстро… сэр Уильям мог проснуться каждую минуту и нажать электрическую кнопку, находившуюся у него под рукой. Они вошли… восемь рук опустились сразу на несчастного; он не успел еще проснуться, как во рту у него был кляп, а на голове платок, и вслед за этим руки и ноги его были так крепко связаны веревками, что он не в состоянии был шевельнуть ими. Нариндра в одно мгновение подхватил сэра Уильяма на руки и как перышко вынес его на веранду, где его уложили в клетку для пантер, снабженную матрацем.
— Возьмите его одежду, чтобы он мог одеться завтра, — скомандовал Барбассон Раме в тот момент, когда Нариндра уносил свою ношу… С той минуты, когда сэр Уильям был связан, Сердар не притронулся к нему.
Едва слышное «гм!» предупредило матросов, спавших в саду, что пора отправляться. Четыре малабарца вскочили все сразу и мгновенно исчезли из виду. Приближался момент, требовавший наибольшего хладнокровия, чтобы на виду у всех уйти спокойно, не внушив никому ни малейшего подозрения.
— Я беру все на себя, — сказал торжествующий Барбассон.
Клетку несли на палках, прикрепленных с двух сторон; Рама и Нариндра подняли ее и двинулись вперед с Сердаром во главе. Провансалец заключал шествие. Все шло хорошо, пока они двигались по веранде и спускались с лестниц; это была наименее опасная часть пути и — хорошее предзнаменование — пленник не делал ни малейшего движения. А между тем, хотя он был крепко связан веревками, он ничем не был прикреплен внутри клетки и потому ничто не могло помешать ему стучать локтями и ногами по ее стенкам. Наши авантюристы поступили таким образом крайне неосторожно, оставив ему свободу движений. В ту минуту, когда они приблизились к самому опасному месту своего пути, т. е. к веранде перед парадной гостиной, которой никак нельзя было миновать, внутри клетки послышался сильный стук и клетка так покачнулась, что Рама и Нариндра еле удержали равновесие. Они были моментально окружены гуляющими, которых было очень много, так как танцующие вышли немного отдохнуть и подышать чистым воздухом в промежутке между двумя кадрилями.
— Мы погибли! — подумали авантюристы.
Сердар и оба носильщика страшно побледнели. К счастью для них провансалец не растерялся.
— Предоставьте мне свободу действий, а сами идите вперед, — шепнул он своим друзьям.
— Ах, гадкие животные, им там, по-видимому, не очень-то нравится! — сказал он громко, чтобы все могли его слышать.
К нему подошел адъютант О"Келли.
— Значит, милорд герцог, вы решили отослать их на борт?
— Да! Они подняли там такой шум, что я боялся, как бы они не разбудили сэра Уильяма.
Не успел Барбассон произнести эти слова, как в клетке началось такое движение и она так сильно раскачалась, что Раму едва не отбросило к одной из ближайших колонн; но он, по счастью, не выпустил из рук своей ноши.
— Странно, — послышался женский голос, — почему они не рычат? Можно подумать, что там внутри сидит человек, а не животное.
Сердар и оба носильщика замерли от ужаса; они подумали, что все погибло…
— Прекрасная дама, — сказал Барбассон, — да будет вам известно, что пантеры рычат только на свободе!.. Ну, вы там, вперед! — грубо крикнул он на носильщиков. — Вы обманули меня, говоря, что ваши пантеры привыкли к клетке… А если двери откроются под их толчками, — кто поручится мне, что обезумевшие животные не бросятся на толпу? — И он прибавил еще громче, чтобы слова его были слышны: — Со мной, к счастью, револьвер, и прежде чем они успеют выскочить, я размозжу им голову!
Он нарочно сделал ударение на последних словах: «я размозжу им голову!»
Несчастный губернатор, несмотря на состояние, в котором находился, вероятно, понял это, так как толчки сразу прекратились. Благородный герцог продолжал, умышленно делая ударение на своих словах:
— Имей возможность бедные животные понять, как хорошо будут с ними обращаться, они не тратили бы напрасно свои силы…
Так или иначе, но веранда осталась позади. Адъютант, сам провожавший их до дверей, снова предупредил стоявший у входа караул, и авантюристы скоро очутились на улице. Карета, запряженная четверкой лошадей, которая привезла Барбассона и его людей и своим наружным видом напоминала охотничий экипаж, стояла уже наготове, и лошади от нетерпения фыркали и раздували ноздри.
ebooksa