— Какая жалость, что нам не удалось освободить Индию! — сказал он своим друзьям. — Какой великий государь был бы у нее!
— Так вот всегда и пишут историю! — шепнул Нариндра на ухо Раме-Модели.
Всю ночь Сердар не мог сомкнуть глаз; он не помнил, чтобы испытывал хотя бы раз такую радость с того дня, когда двадцать два года тому назад вечером во время битвы при Исли маршал Бужо приколол ему на грудь крест Почетного легиона, сорванный потом, из-за того негодяя… Он был свободен… Свободен наконец… А виновник всех его несчастий по прихоти судьбы находился в Индии. Этот человек, который добился того, что военный суд лишил Сердара чина и ордера, который был причиной того, что отец его проклял, вся семья оттолкнула от себя, а сам он вот уже двадцать лет бродит по всему миру, чтобы заглушить свое отчаяние беспрерывным передвижением с места на место, заговорами, битвами, — этот человек назывался Уильямом Брауном и был губернатором Цейлона. Год тому назад он встретился с ним лицом к лицу и думал, что убил его во время дуэли без свидетелей, но Богу угодно было, чтобы он остался жив, дабы дать возможность бывшей его жертве вырвать у него признание в совершении им подлого поступка и получив из его рук соответствующие доказательства. Вот куда без промедления хотел отправиться Сердар, теперь снова Фредерик де Монмор-Монморен; ему не терпелось привезти эти доказательства своей сестре, чтобы первые слова, услышанные ею от него, были: «Твой брат всегда был достоин тебя».
За час до восхода солнца на берегу озера стоял Ауджали с хаудахом на спине и ждал, когда маленький караван закончит свои последние приготовления. Сердар брал с собой только Нариндру и Раму, которым Нана-Сахиб разрешил сопровождать его. Беспечный принц, помня слова индусов: «Мы будем биться в первом ряду, но с тобой», предпочитал оставить у себя чужестранцев, которые не станут каждую минуту тревожить его покой и будут хорошо служить ему за его золото. Не странно ли, что этот человек, выказавший столько мужества, выступая во главе восставших сипаев, впал после поражения в полную апатию, присущую всем восточным принцам? Не будь у него той беспредельной гордости, которая заставляла его больше смерти бояться публичного выставления перед народом, что в соответствии с индусскими предрассудками должно было низвести его на один уровень с париями, он бы давно уже сдался англичанам и поселился в одном из дворцов на берегах Ганга, чтобы вести там созерцательную жизнь, какую ведут лишенные трона раджи.
В ту минуту, когда маленький отряд готовился отправиться в далекий путь к Гоа, чтобы сесть там на шхуну «Диана» и направиться в Пуант-де-Галль, к Сердару подошел Рам-Шудор со своими пантерами и начал просить его, как милости, позволения сопровождать его. Сердар хотел сначала отклонить его просьбу, когда в голове у него мелькнула одна мысль.
— Кто знает, что может случиться? — пробормотал он.
Пантеры, привыкшие уже к слону, которому Нариндра преподал урок, как он должен вести себя с ними, весело прыгали вокруг него. Сердар указал факиру на них и сказал:
— Можешь ты заставить их сидеть в хаудахе?
— Если желаешь, сахиб, — отвечал факир, — это дрессированные животные, которых я показываю на праздниках в деревне; они привыкли повиноваться мне по одному моему знаку.
И, чтобы доказать это, он приказал пантерам прыгнуть на спину колосса. Ауджали, успокоенный присутствием своего карнака, довольно хорошо принял этих новых еще для него путешественников.
— Закрыть хаудах и в путь! — громким и звучным голосом скомандовал Сердар.
Кто может описать неизмеримую радость, наполнявшую его грудь! Двадцать лет ждал он этого сладостного часа!.. Да, его ждет борьба с могущественным врагом, в распоряжении которого находились все средства для защиты, но мысль эта не могла удержать его ни на одну минуту. План его давно уже созрел… Он был уверен в успехе, да и чего нельзя было сделать с такими отважными людьми, как Нариндра и Рама-Модели! Когда маленький отряд перешел гору Нухурмур, Сердар остановился. У его ног лежали свежие и тихие воды озера, сверкавшие под первыми лучами восходящего солнца; со всех сторон тянулись друг за другом пригорки и долины, покрытые непроходимыми лесами, среди которых трудно было различить именно тот, где шел путь к таинственному жилищу в Нухурмуре.
— Нет, — сказал он после нескольких минут глубокого размышления, — только измена может открыть это убежище… Я спокойно могу ехать.
Повернувшись затем к склону, высившемуся над обширным Индийским океаном, волны которого слегка отливали лазурью под первыми лучами пробуждающегося дня, он протянул руку в сторону острова Цейлон и воскликнул:
— Теперь наша с вами очередь, сэр Уильям Браун!
Путешественники и не заметили, спускаясь к берегу, вдоль которого они должны были ехать вплоть до самого Гоа, как из-за группы пальм выглянула чья-то голова и долго со зловещей улыбкой следила за ними. Это был Кишнайя, предводитель тхугов.
Спустя некоторое время после того как его противники потерялись среди зарослей леса, он вышел из-за деревьев, где скрывался.
— Хорошо, — сказал он, — Рам-Шудор с ними, они скоро узнают, что значит доверяться Рам-Шудору… Ха-ха! Славную историю придумал он им… Его дочь, прекрасная Анниама, у тхугов!.. И «страшная клятва»… Безумцы, они не знают, что тхуги признают одну только Кали, мрачную богиню, и что для них не существует никаких клятв, кроме тех, которые они произносят над трепещущими внутренностями жертв…
Уверенный в том, что никто его не услышит, он со злорадным хохотом воскликнул:
— Ступайте, спешите в пасть волка; Уильям Браун уже предупрежден, что Рам-Шудор везет ему друзей… Вы будете довольны приемом.
ebooksa