— Зина, у тебя есть гражданская одежда? В армейском обмундировании тебе нельзя ехать на новое место, по документам ты в армии не служила.
— Все, что на мне, да солдатский вещевой мешок, а довоенного у меня ничего не осталось, — ответила Зина.
— Я так и думал. Вот приготовил тебе ситцевое платье, пальтишко и берет. Такие все теперь носят. Надеюсь, сама сможешь подогнать это по себе.
Работники МТС, где секретарствовала девушка, ее такой и запомнили: голубоглазая, светловолосая, с короткой стрижкой и в неизменном синем берете, веселая и задорная.
МТС была расположена на ближнем от города хуторе. Заболотский предупредил радистку, что, если фашисты при оккупации МТС не закроют, она должна продолжать работать здесь.
Однажды утром, придя в контору, девушка узнала, что не сегодня-завтра враг будет в городе.
— Зиночка, мы уходим в лес, — шепнула ей одна из сотрудниц. — Пойдем с нами? По решению райкома партии создается партизанский отряд, почти все наши уходят. Не раздумывай! Ты девушка симпатичная, а тут оккупанты, — добавила она, видя замешательство Зиночки.
— Да не может быть, чтобы фашисты заняли наш городок. Фронт-то в десятках километров. Нет, не верю, не войдут они сюда! — с оптимизмом, свойственным молодости, ответила та. Не могла она объяснить, что уходить в партизаны ей никак нельзя, даже если обратятся к ней с просьбой помочь им, — не имеет права. Ее задача — это бесперебойная связь с Центром, как инструктировал ее Заболотский.
С приближением фашистов горожане группами уходили в лес, чтобы там переждать первые, самые страшные часы оккупации. Прошли колонны передовых частей, в нескольких местах занялся пожар. Надвигающаяся опасность толкнула Зину в лес, там она забралась на высокое дерево, и стал виден весь в дыму город, а вблизи — поднимавшаяся по косогору цепь гитлеровцев.
«А если найдут, схватят? — дрогнуло сердце, мелькнул страх. — Как объясню, зачем оказалась здесь, в лесу?»
Фашисты, прочесав кустарник, отошли. Когда утихла пальба, обратно потянулись женщины, дети. Зина шла с ними. Их не задерживали, не проверяли. Фомина обрадовалась, увидев ее живую и невредимую. Да и сама девушка успокоилась, осознала: начался период, к которому она готовилась все последнее время.
На второй день прихода фашистов вышла в город. На заборах и стенах домов висели объявления о введении комендантского часа, улицы усиленно патрулировались. Очевидно, в городе стоял большой воинский гарнизон. Начались облавы, обыски у населения. Не миновала облава и Зиночку. Полицаи хватали всех молодых, регистрировали и направляли на работу. Ее определили на кухню в офицерской столовой. Приятного мало, но зато выдали пропуск, позволявший ей передвигаться по городу, не боясь патрулей. Работала она вместе с другой девушкой. Распоряжался на кухне пожилой толстый немец-повар. Он немного говорил по-русски и часто рассказывал о своей семье, о детях, порой вел откровенные беседы о действительном положении, дел на фронте. И когда Зиночка обращалась к нему с просьбой отпустить домой пораньше, он не препятствовал. Знал бы он, что каждая такая просьба была связана с очередным выходом в эфир!..
Через пятнадцать дней связник снова пришел со сведениями о дислокации войск гитлеровцев, перемещении их контрразведывательных органов, принес списки выявленных фашистских агентов.
Подпольный передатчик с позывными «Ева» на этот раз дважды выходил в эфир, так велик был объем передаваемой информации. Радистка видела за этими листками с цифрами громадный и рискованный труд десятков советских патриотов, мужчин и женщин, коммунистов и беспартийных, пожилых и юных. И стук морзянки сливался с биением ее сердца — живы, боремся, действуем!
Радиопитание стало истощаться, надо было достать запасные батареи из тайника, устроенного в перелеске. Она знала, что все выходы из города контролируются оккупантами, и поэтому приготовилась к встрече с ними. Уверенным шагом шла Зина к лесу.
— Стой! — раздалось из кустов, и два полицая с гитлеровцем приблизились к девушке. — Документы! — обратился к ней один из полицаев.
Зиночка достала свой пропуск. Солдат, прочтя, лениво махнул рукой: пропустить. Когда эти трое скрылись за поворотом дороги, радистка побежала, обрывая паутину, густо висевшую на деревьях и кустах. Отсчитала положенное расстояние от дерева-метки, отрыла тайник, две батареи выложила в сумку, прикрыла картофелем. Возвратилась домой благополучно, но, когда начала очередной сеанс связи, ахнула — рация работала только на прием: «Сели батареи в земле. Кто же теперь передаст шифровки, кроме меня? Кто?.. Некому. Группа осталась без связи».
А тут еще одна напасть.
— Зиночка, собирайся! Окаянные приказали убираться из дома. Пошли к Семиным, они обещали принять, — грустно сообщила расстроенная вконец Людмила Павловна.
Вещи перенесли к старикам-соседям, рацию Зина спрятала под койкой, на которой втроем и спали — она, Людмила Павловна и хозяйская дочь Катя. Эту квартиру Заболотский порекомендовал как резервную.
ebooksa