У Прозорова екнуло сердце — что-то стряслось! Может, Сапронов провалился или бандиты совершили налет на станицу?
В Предгорной дежурный начал доклад:
— Тут такое было!..
Зазвонил телефон.
— Это ты, капитан? — председатель колхоза говорил ровным, спокойным голосом. — Я к тебе приехать не могу, давай, если можешь, ко мне!
Председатель рассказал о том, что к нему рано утром с диким ревом ворвалась Матрена Гапоненко — подводу требовала, чтобы мужика своего убитого вывозить…
— Какого мужика?
Председатель не успел ответить — с шумом ввалился Анатолий:
— Получилось, товарищ капитан! Восемь человек убито, в том числе и Плошин. Худякова среди них нет — исчез куда-то. Шел настоящий бой. Есть потери и со стороны Чернышова, но, видно, небольшие. Только что встретил Екатерину, жену Сапронова. Она мне незаметно подмигнула, показала на левую руку — видно, наш Сапронов жив, только ранен в левую руку. А вот это — почитайте…
И Неженец протянул капитану записку, написанную ровным каллиграфическим почерком на немецкой трофейной бумаге. В записке было обращение к «гражданам» вести борьбу против «красной власти», которой «скоро будет конец». А кто поднимет руку на «лесных братьев», тех ожидает такая же участь, что и худяковцев: собакам — собачья смерть!
А внизу подпись: Чернышов.
«Да, опять он, Чернышов. И опять ему неймется! — подумал Прозоров. — Родины у него нет — он ее продал. Осталось у него лишь логово в лесу, за которое он держится, как черт за грешную душу. И логово это со всех сторон обложено, а он все тот же: «Скоро красной власти будет конец!» Враг. Заклятый. До последнего вздоха — враг…
А вслух спросил:
— Где нашли записку?
— Она была прикреплена к еловой ветке и положена на убитых худяковцев.
— Так… Ну, это потом. Где же Дмитрий? Он же шел на встречу с Худяковым?
Неженец положил перед капитаном листки, исписанные мелким убористым почерком:
— Это донесение Дмитрия…
«…Вчера был у Тани. В двенадцать ночи ввалился Худяков. Отстранил Таню и навел на меня браунинг:
— Считаю до пяти — где моя сумка?
ebooksa