— Сахар и до войны был роскошью в нашей большой семье, — рассказывал Василий Васильевич Гуляеву, — поэтому мать частенько подавала на стол к чаю вот такие же «паренки». Все-таки лучше, чем без ничего.
— У Малогутия в лесу и этого не было. С удовольствием отведаю, — сказал Гуляев.
Они принялись за чай, присматриваясь друг к другу, осторожно нащупывая общую нить, которая бы помогла им установить тот незримый контакт, который так нужен уже на подступах к решению весьма сложного и необычного вопроса.
— Бандитские убийства, грабежи… А ЧК в ответе за это перед народом и перед партией. И правильно сделают, если шею намылят нам в обкоме. В горах еще действуют банды, во главе которых стоят бывшие офицеры, заброшенные из-за границы. Нам пора взять в свои руки канал заброски агентуры на Северный Кавказ и контролировать связь бандитского подполья с белой эмиграцией. Это, так сказать, главная цель вашей поездки за границу, — сказал начальник отдела и надолго над чем-то задумался. Ему хотелось быть предельно кратким, но вместе с этим он заботился, чтобы сказанное дошло до собеседника, соответствовало бы той ответственности и большому риску, на которые шел сидевший перед ним Гуляев.
Ни об ответственности, ни о риске, ни о важности принимаемого в кабинете Смиренина решения никто не должен был знать. Только при этом условии можно было рассчитывать на успех операции, разработанной Крикуном еще при Фролове. Единственным свидетелем их разговора был Ф. Э. Дзержинский, строго посматривавший на них с портрета.
— Для решения этой, далеко не простой, задачи, — продолжал Смиренин, — надо не только потолкаться среди князей, офицеров, генералов и своры бежавших из России чиновников и попов разных калибров, но и войти к некоторым из них в доверие. Это очень нелегко, товарищ Гуляев. Ведь к каждому приезжему из Советской России они испытывают понятное недоверие. Но при этом не могут не проявить интереса, так как им надо показать французам и англичанам свою работу. Как считаете, есть у нас основа для того, чтобы вам справиться с этой задачей?
— Есть, — ответил Крикун, не дожидаясь, пока ответит Гуляев.
— Я не слышал вашего разговора с Фроловым. Может, я повторяюсь? — спросил Смиренин Крикуна.
— Повтор полезный, — сказал Крикун.
— А вы, кажется, высказывали сомнения в целесообразности поездки к Вдовенко? — обратился Смиренин к Гуляеву.
— Высказывал, — ответил тот.
— А теперь?
— Поеду.
— Что изменилось?
— Не знаю, что изменилось в мировом масштабе, — улыбнулся Гуляев, — а для меня лично после всего того, что случилось с Фроловым, — многое. Белая эмиграция все еще питает надежды поднять на Северном Кавказе восстание и засылает сюда людей, которые сколачивают бандитские группы, и продолжает литься кровь. Я должен поехать, чтобы отомстить.
— Отомстить?
— Да.
— Не мстить, а бороться. Ну а если по-вашему, то лучшей местью будет выполнение задания. В этом смысле я не возражаю по части мести.
Перед Смирениным лежали на столе листы бумаги с машинописным текстом. Он пододвинул поближе к себе керосиновую лампу с чуть закопченным стеклом и стал излагать план предстоящей операции, изредка посматривая в текст.
Гуляев направлялся в Константинополь в качестве курьера с почтой для работавшей там советской репатриационной комиссии. Прибыв на теплоходе, который уходил туда за очередной партией репатриантов, Гуляев должен был связаться по паролю Сеоева с Вдовенко, передать ему отчет Малогутия. Все это позволяло рассчитывать на успех миссии Гуляева. Гуляеву предлагалось, заручившись поддержкой атамана Вдовенко, продолжить контакты с монархистами, у которых ранее побывал Крикун под фамилией Бабич, а также встретиться с резидентом французской разведки в Константинополе капитаном Жоссе.
ebooksa