— Ну как там у вас, Эдик? — спросила Нина Петровна.
— Пока никак, — ответил он. — Но думаю, что все получится. По крайней мере надежда есть. А вы как?
— Ну как мы можем себя чувствовать, если нашего сына могут убить?
— Все будет хорошо, — постарался говорить уверенно Эдуард. — Я позвоню, если что-то удастся выяснить.
— Дай Бог удачи, — прошептала Нина Петровна.
— Здравствуйте все! — В комнату вошел Семенов и уставился на сидящего рядом с Иваном Евгеньевичем коренастого мужчину лет сорока.
— Гость из США, — сказал Мирославский. — Он поговорит с тобой, и ты все поймешь. Извините нас, — посмотрел он на невестку и сына, — наш разговор требует уединения.
— Что-то случилось с Катей? — всполошилась Ольга Павловна.
— Там все нормально, разговор к ней отношения не имеет, — ответил Иван Евгеньевич.
— Но я слышала, как вы говорили что-то о Кате.
— Тебе показалось, — отозвался Иван Евгеньевич.
— Срочно вылетай в Дели, — приказал Лео Смит. — С тобой полетит капрал. Все объясню в аэропорту. Билеты уже есть. Беата останется дома. Жду в аэропорту в двадцать один пятнадцать.
— Вот и отдохну! — Лео вскочил. — Беата знает?
— Конечно, поэтому вперед!
— Что нового, Лиз? — спросил сидящий за шахматным столиком Гроссмейстер. Он сделал очередной ход белыми.
— Можно было заканчивать партию с русской, — ответила Элизабет.
— Насилие не мой стиль, — покачал головой Гроссмейстер. — Все должно получиться красиво и без крови. Разумеется, пока кто-то не попробует применить силу. Кстати, это о вашем американском госте и незаконнорожденном Бобе. И конечно, о Мухаммеде. А скажите, Элизабет, вы могли бы полюбить человека не белой расы?
— Конечно, нет. Я считаю, что все остальные люди, не белые, как принято говорить, предназначены для того, чтобы ими повелевали. История доказывает это, ведь у белых были рабы — черные, желтые и прочие.