Им помогали силы Тьмы

Там, за охраняемой часовым дверью, еще один заслуженный ветеран в комнате с занавешенными окнами работал над составлением карт, по которым будет проведен инструктаж экипажей самолетов, когда станет известен час проведения «вечеринки» и получено подтверждение. Потом, уже около шести часов вечера, гостя провели по большому аэродрому с широкими взлетно-посадочными полосами и ровными рядами самолетов и планеров, которые были покрыты маскировочными сетями, на бортах, крыльях и хвостовом оперении только вчера вечером нарисованы особые опознавательные знаки, и с того самого момента боевой лагерь был «опечатан», то есть никто из новоприбывших не имел права отправляться в увольнительную, писать письма или связываться с внешним миром по телефону.

После ознакомительной экскурсии майор Гриффитс, пилот генеральского планера, любезно пригласил Грегори на прогулку в воздухе на этом самом планере. Ветер был порывистый, так что Грегори пришлось немного поболтаться внутри, но это его не особенно заботило. Рев мотора самолета-буксира Макнамары постоянно стоял у них в ушах, и вдруг наступила полная тишина, когда отпустили буксир, и через несколько минут планер приземлился на посадочной полосе, откуда они недавно поднялись в воздух.

Затем Грегори сходил на предварительный инструктаж, который давался в форме проецируемого на экран цветного фильма с изображением Франции. И люди, сидящие в длинной узкой комнате в темноте, глядя на экран, легко могли себя представить на борту самолета, пролетающего над местностью захваченного немцами побережья. Снова и снова перед их глазами проплывали очертания берегов и прибрежных районов, где будет выброшен парашютный десант и где приземлятся планеры, а комментатор тем временем обращал их внимание на основные ориентиры на местности, по которым пилоты точнее могут сориентироваться в нужный момент.

Вернувшись в большую столовую, Грегори обнаружил, что она в равной степени была заполнена армейскими офицерами в хаки и представителями ВВС в синей форме. Все они выглядели бодро и уверенно, готовыми к выполнению ответственного задания. Макнамара представил Грегори генералу Гейлу, здоровенному детине, весельчаку с хитрыми глазами, топорщившейся щетиной усов и бульдожьей челюстью.

Вскоре выяснилось, что они с генералом одногодки.

— И отличного урожая притом, — пошутил генерал.

Один из офицеров поинтересовался у генерала, какой вид личного оружия он собирается брать с собой в бой, на что тот разразился хохотом и ответил:

— Оружие? Какого черта? Да если мне только повезет добраться до этих недоносков, я их буду пинать под зад своими бутсами.

После вечерней трапезы, которая отличалась большим количеством спиртного и обилием шуток за столом, когда офицеры разошлись на покой, Грегори остался поговорить по душам с генералом. Среди прочих тем они затронули проблему тех качеств, которые необходимы хорошему командиру. У генерала на этот счет имелась своя точка зрения:

— Боевая подготовка — вот то главное, что делает командира командиром. Если твои люди знают, что ты в своем деле дока, они за тобой пойдут и в огонь и в воду.

Грегори утверждал, что это еще не стопроцентная гарантия успеха. В командире должно быть еще кое-что, а именно, он должен быть личностью. И в качестве аргумента обратил внимание собеседника на то, что тот одет не строго по форме, вместо положенных уставом брюк на нем галифе.

— А какое, к черту, это имеет отношение к данному вопросу? — удивился генерал. — Я хожу в них, потому что в них просторно и удобно, потому что я терпеть не могу кусачей саржи форменных хаки.

— Во-от, точно, — засмеялся Грегори. — Любой другой на вашем месте не захотел бы в этом признаться, а вам на это плевать. А одежда, как известно, отражает натуру ее хозяина. То есть, если у вас имеется собственное мнение относительно того, как вам одеваться, значит, оно у вас есть и по поводу того, как вам себя вести в боевой обстановке.

Когда они расходились на покой, то поделились своими тревогами насчет погоды, но оба отлично знали, что операцию не отложат — разве только метеорологические условия будут уж слишком неблагоприятными. В эту субботнюю ночь сотни кораблей уже находились в пути к пунктам сосредоточения. Поэтому для сохранения безопасности всей операции Генштаб не согласился бы на перенесение сроков операции.

К утру погода действительно испортилась, но Грегори все же слетал в тренировочный полет на одном из самолетов, с которого должны были сбрасывать парашютный десант. Они сделали заход над одной из сельских проселочных дорог, типичной для Нормандии, и парашютисты проделали всю процедуру от начала до конца — так, как потом будет во Франции.

Когда Грегори вернулся на станцию, его ожидал неприятный сюрприз. В одиннадцать тридцать командир авиационной станции послал за ним, чтобы сообщить, что ночью операция не состоится.

Генерал Гейл и Грегори были в подавленном настроении, поскольку только они среди всех офицеров авиабазы в полной мере отдавали отчет о значении этой задержки. Более четырех тысяч боевых и десантных кораблей этой ночью были приведены в движение и многие тысячи вспомогательных судов сгруппировались у острова Уайт. Противнику достаточно было только выслать один самолет на разведку, чтобы узнать о точной дате вторжения на континент. Таким образом противник получает в свое распоряжение еще двадцать четыре часа на переброску дополнительных войсковых частей к побережью Франции, а союзники, высадив десант, обнаружат, что каждое орудие у немцев приведено в боевую готовность и направлено прямо на них.

Мало того, немцы могут в ночь на воскресенье послать на Солент все свои бомбардировщики, и если они это сделают, то все закончится страшной бойней и массовым уничтожением сгрудившихся на стоянке британских кораблей и судов.

К счастью, на авиабазе не больше десятка людей знали точную дату дня «Д», как назывался день операции, и основной контингент офицеров так и остался в неведении относительно задержки и возможных ее последствиях. Им было известно только одно: раз базу «опечатали», значит день «Д» наступит вот-вот, все радовались возможности наконец-то применить на деле все свои знания и навыки, приобретенные в утомительных тренировках.

Неудивительно, что столовая в тот вечер была набита до отказа веселящимися офицерами, а солдаты и летчики делали ставки на то, что война закончится уже через неделю после высадки десанта. Около девяти вечера всех охватила эпидемия распевания песен. Военврач майор авиации Эван Джоунс притащил аккордеон, и общество дружно голосило любимые песни и куплеты — начиная с «Хоть бедной, но честной подружка была» и заканчивая под всеобщий рев неизменной бернсовской «Олд Лэнг Сайн». Без четверти час пополуночи Грегори узнал от адъютанта генерала, что долгожданный сигнал наконец получен. Значит, завтра ночью все начнется.