— Ну и порядки в Орлином Гнезде.
— Кулаки — Синие Орлы! — зло говорит вдруг Пинэтаун.
— Убегать пора, — засуетился Илья.
— Куда?
— Видишь белую сопку?.. Там прятаться хорошо — запретное место, искать не пойдут.
Илья указывает посохом на юг. Среди темных пиков поднимается белая гора, словно обсыпанная инеем. Неужели так рано выпал снег на вершинах?
— По-ламутски Бурындах называется, потому белая.
— Кварцевая сопка, — переводит Пинэтаун.
— Ого!
— Прыгай хорошо, совсем следы оставлять нельзя, — предостерегает меня Илья.
Кварцевая сопка еще далеко. Осторожно спускаемся с вершины на южный скальный гребень. Балансируя, перебегаем с камня на камень, не оставляя следов. Нелегко пробираться так в горах. Наконец выходим на широкую плоскую седловину какого-то перевала. Влево уходит крутой спуск в знакомую долину с чозениевыми рощами на островах.
— Видишь, здесь мертвую петлю кружил. Синий Орел ехал.
На мелкоземе ясно отпечатались необычайно крупные копыта оленя и ямки от посоха. Следы уводят к спуску в чозениевую долину.
— Петлю Чандара поехал тужить, учагов наших поймает — совсем будет сердитый. Незаметно след переходить надо.
Трудно пересечь седловину бесследно. Прыгаем с камня на камень, кладем посохи и переходим мелкокаменистые пятна, не оставляя следов. Выбираемся на противоположную сопку.
Илья смеется. Глаза у старика светятся, лучики морщин веером расходятся по лицу.
— Убежали зайцы из петли, обхитрили старую лису! Теперь быстро на Бурындах бегать надо.
Три часа карабкаемся по головоломным кручам. Нанга лазает по скалам не хуже альпинистов. В трудных местах она помогает Илье.
— Диких баранов, что ли, пасла? — шутит Пинэтаун, с нежностью поглаживая цепкие пальцы девушки.
Перевалив последнюю седловину, спускаемся к подножию кварцевой сопки. Вершина ее оказывается двуглавой. Гора сложена кристаллическими породами. Мощные кварцевые жилы разбегаются от вершин по всем склонам. Как будто молния ударила в сопку, и ее бегущие щупальца застыли причудливым каменным узором.