Храброе сердце

— Я знаю, — говорю я.

— Руби, — называет она. — Таз, Эш. Крид. Только вспомню их имена и уже возникает такое чувство, будто ножом полоснула по сердцу. Но я все думаю о них, снова и снова. Мне нужно, штобы боль была острой. Пока не смогу загладить то, што сделала. Может тогда, я смогу спокойно спать.

— Возможно, — говорю я.

Мы замолкаем, а потом я спрашиваю: - Маив, ты чувствуешь себя старухой?

— Я родилась старухой, — говорит она.

Мы довольно долго смотрим друг на друга, затем она кивает и идет к костру, проходя мимо Томмо.

Он останавливаетца передо мной.

— Дай мне руку, — говорит он. Я колеблюсь. Затем протягиваю свою правую руку, которую Лью в гневе мне повредил. Рука теперь ослабла и покрыта синяками.

— Мне тут Слим вот дал, - говорит Томмо, снимая крышку с маленькой баночки и зачерпывает пальцем мазь, по виду напоминающий козий помет. Он берет мою руку и начинает втирать эту дрянь мне в руку. Он водит по моей коже одним пальцем. Он очень нежен, я чувствую комок в горле.

Он смотрит на тебя.

— Он не должен был обижать тебя, — говорит Томмо.

— За это я обижаю его, — говорю я.

Он одаривает меня небольшой странноватой улыбкой.

— Вот значит как? — спрашивает он. — Глаз за глаз? — Он опускает глаза, сосредотачиваясь на том, што делает.

Глаза Томмо — первое, што я заметила, когда познакомилась с ним. Такие насыщенно карие, почти черные, с длинными черными ресницами. Как у олененка.

Когда я впервые его увидела, в таверне у Айка, он был мальчиком. Бледное щуплое создание, одни локти да коленки. Но теперь он совсем не такой. За последние несколько месяцев он каким-то образом исхитрился превратитца в настоящего мужчину. Он загорелый и худой. Густые, темные волосы, убраны и стянуты в пучок на затылке. Хорошо очерченные скулы. Да он без дураков, просто красавец.

«Глухой паренек. Будь осторожнее, Саба. Он влюблен в тебя».

Он прекращает втирать мазь мне в руку. Он знает, што я смотрю на него, он это чувствует. Он заливаетца краской. Он не поднимает глаз и подносит мою руку к губам. Он прикасается губами к моему синяку. Я чувствую его дыхание на своей коже.

— Я бы никогда тебя не обидел, — говорит он.

Теперь он глядит на меня. Он пристально смотрит мне в глаза. Очень серьезный и полный решимости.