Шокирующая тишина.
После шума, хаоса и страха.
Лью подбегает и помогает мне поднятца на ноги.
— Ты в порядке? — говорит он.
Я киваю.
— Да, — отвечаю.
Маив, Эмми и Томмо вылазят из Космика. Они смотрят на мертвых Элая и РиверЛи. Эмми начинает плакать.
— Не оплакивай их, сестренка, — говорит Слим.
— Што теперь? — спрашивает Маив.
— Я бы хотел сжечь это место вместе с ними, — говорит Слим.
— Будет слишком много дыма, — говорит Томмо. — Люди могут заметить.
— Мы должны похоронить их, — говорит Слим. — Вы сделаете это. Я не могу.
Мы так и поступаем. Мы роем яму в лесу там, где Билли Шестерка скрывался. Мы не успокаиваем Эмми. Она тихо плачет, повернувшись к нам спиной, и отталкивает Томмо, когда тот подходит, штобы обнять ее. Остальные из нас работают в тишине. Наши лица отражают наши же мысли. Лью бледен. Он не настолько привык, как все мы, к потрясению от внезапного насилия. К быстрой, жестокой смерти. Не так давно, я верила, што Арена в городе Надежды закалил меня. Но это не так. И по выражениям лиц всех остальных, они чувствовали себя точно также. Ну, кроме Слима.
Когда мы начинаем набрасывать на Элая грязь и листья, Слим отбирает у Лью лопату. Другой рукой он достает свой огнестрел, но я забираю его у него. Останавливая его.
— Ты не можешь убить человека дважды, — говорю я.
Слим смотрит на меня долгое время. Затем он плюет Элая в лицо, говоря.
— Это за Билли, сукин сын.
Мы как раз начинаем покрывать РиверЛи тонким слоем грязи, когда он говорит: — Подождите.
Он спускаетца вниз в могилу. Роетца у нее по карманам и достает что-то отудава. Он засовывает это в свою кожаную сумку, которою он носит у себя на поясе, затем подымает руки, штобы Томмо, Лью и Маив помогли ему выбратца. Я смотрю за тем, что он сует в свою сумку. Это крошечная коричневая бутылочка с настойкой. Две капли в день и у РиверЛи могли быть дети.
Во всяком случае, он так ей сказал.