Когда мы все забираемся в Космик, начинают сгущатца сумерки.
— Осталось пройти всего пару лиг, — говорит Слим. — Я говорил, што довезу вас туда к вечеру?
Кучка гор, которые раньше казались очень маленькими, когда мы увидели их впервые, теперь высоко возвышались и угрюмо нависали над нами. Пояс бурь, Безнадега, стоит одиноко посреди равнины.
Встреть меня в Безнадеге. Будь там к следующему полнолунию.
Я иду, Джек.
Я перелажу наперед к Слиму.
— Ох, нет, — говорит он. — Неприятности любят тебя, как мухи кучу навоза. Ты хочешь добратца до Безнадеги в виде трупа? Езжай сзади вместе со всеми остальными.
Я колеблюсь. Я не могу думать, не могу вспомнить, где он был, когда Элай увидел мою татуировку. Тогда была такая суматоха. Но, если Слим тоже видел ее, тогда он...
Он указывает в сторону гор.
— Смотри, вот же Безнадега! — говорит он. — Я провел тебя через весь этот путь. Я мог бы в любом случае привести тебя сюда, с пушкой или без, у моей головы. Давай же, время не терпит.
— Ладно, — говорю я. — Хорошо.
— Мы поедем очень быстро, — говорит он. — Так што держись.
Траккер остаетца со Слимом. Неро парит в воздухе. Гермес следует за нами, в этот раз он отвязанный. Я перелажу назад в заднюю часть Космика и пролажу между Маив и Эмми.
Слим кричит: — Вперед! — и Моисей начинает бежать так, как будто его подстрелили.
Космический Компендалориум летит вперед. Мы прижимаемся к ее стенам, штобы удержатца. Дорога может быть и неплохая, но она все еще полна выбоин. Слишком много выбоин для такой шаткой, шаткой телеги, обмотанной только веревками. Когда она подпрыгивает, трясетца и гремит, начинает появляться расщелины. Просветы между стенами. Между стенами и крышей, стенами и полом. Мы смотрим друг на друга с широко раскрытыми глазами.
— Она развалитца на части? — спрашивает Эмми.
— Конечно, нет, — говорю я.
Расщелины вдруг расширяютца. Космик натужно скрипит.
— Все на пол! — кричит Лью.