Для Джоун езда скоро превратилась в сущую пытку, но на отдых не останавливались, Смит неутомимо ехал вперед и вперед. Зашло солнце, стало смеркаться, потом совсем стемнело, а кавалькада все продолжала путь. И только когда Джоун стало казаться, что больше ей не выдержать, Джесс подал знак остановиться. Джим снял ее с седла и положил на траву. Она попросила пить и никак не могла оторваться от фляги. А вот есть не стала. В ушах у нее тяжело стучало, голову словно стянуло тугой повязкой. Она еще воспринимала окружающий мрак, потрескиванье хвороста в кострах, пляшущие вокруг тени, снующих около людей, но, более всего — и это одно только и помогало ей хоть как-то сохранять самообладание — она непрестанно чувствовала присутствие Джима, его внимание и заботы. Потом звуки ушли куда-то вдаль, и ее поглотила ночь.
Когда утром она проснулась, ей показалось, что со вчерашнего вечера прошла целая вечность. Голова была снова ясной, и если бы не боль во всем теле, она чувствовала бы себя вполне здоровой и сильной. Есть было почти нечего, да и на готовку пищи времени уже не оставалось.
Гулден безудержно рвался дальше. Как скупой рыцарь, он не спускал жадного взгляда с седла, к которому были приторочены мешки с золотом. Но теперь и вся банда спешила не меньше. Золото превратило всех в одержимых, все ждали только одного — когда наступит минута дележа. Как это прискорбно! Как ужасно! Зачем им золото? Чем оно им поможет? В путь тронулись до восхода солнца и ехали рысью. Теперь Смит вел кавалькаду вниз со скалистых склонов в зеленые долины. Джиму, ехавшему без седла на хромой лошади, приходилось туго, но он все равно всю дорогу держался либо рядом с Джоун, либо позади нее. Они почти не говорили, а если и перекидывались парой слов, то только о трудностях езды. Джоун чувствовала себя лучше, по крайней мере, смятение ее улеглось. Но чтобы держаться, ей пришлось собрать все силы. И тут она узнала о себе кое-что новое: узнала, что на самом деле она крепка как сталь, что ее стройное тело способно вынести любые трудности. Они ехали и ехали, казалось, позади осталось не меньше тысячи миль, а конца все не было видно. Но на этот раз неутомимый Смит остановился все-таки до темноты.
Лагерь разбили у воды. Бандиты были веселы, хотя опять остались без пищи. Все толковали о завтрашнем дне. Там, за следующим восходом, было все, весь мир, вся жизнь. Многие даже не стали курить, поскорее улеглись, чтобы быстрее наступило это завтра. А вот не знающий усталости Гулден бодрствовал, ни на минуту не забываясь, бдительно сторожил седло с золотом, сидя над ним, словно высеченная из ночи гигантская тень. И Бликки, вынашивая какой-то хитрый замысел, то ли в интересах Келлза, то ли в своих собственных, тоже не смыкал глаз, следил за Гулденом и остальными.
Джим, рискуя рассердить Джоун, уговаривал ее получше отдохнуть и обещал никуда не отходить, пока она спит.
Сквозь полусомкнутые веки Джоун увидела звезды. Казалось, сама ночь осторожно закутывала ее в темное мягкое одеяло.
Когда на другой день кавалькада подъезжала к Горному Стану, красное солнце стояло еще совсем низко. Пасущийся в долине скот перестал щипать траву и уставился на караван. Лошади гарцевали и тихо ржали. Всюду были цветы, порхали птицы, на листьях сверкали капли еще не обсохшей росы, весело плескалась в ручье вода — все в Горном Стане улыбалось ясному свежему утру.
Джоун хорошо помнила тропу, по которой так часто ездила на своей лошадке. Вот ивняк, где она в первый раз столкнулась с Джимом. Сердце у нее забилось. Вот сосны — они приветствуют ее. Все в долине говорило о том, что она дома, только как она этого дома боялась! Сколько всего здесь произошло! А сколько еще произойдет!
Вдруг раздался чистый, звенящий голос.
Сердце у Джоун забилось еще быстрее. Взглянув на склон, она увидела на террасе высокую, стройную темную фигуру. Это был Келлз.
Глава XIX
Усталая, покрытая пылью кавалькада остановилась на ровной террасе перед хижиной бандита. Гулден проревел какое-то приветствие. Остальные весело его повторили. Торжествуя лихую победу, они по привычке все еще относились к Келлзу как к своему вожаку. А сам Келлз на этот счет нисколько не обманывался. Он спокойно прошел мимо лошади, к седлу которой были приторочены тяжелые мешки с золотом. Глаза его искали только Джоун.
— Девочка, как я рад тебя видеть! Никогда и никто не доставлял мне столько радости, — удивленно воскликнул он вдруг севшим голосом. — Что случилось? Я никогда…
Но тут к нему наклонился Джим Клив и не дал закончить фразу.
— Келлз, это было замечательно — как ты ловко придумал отправить нас в той карете, которую собирался взять на дороге, — бросив на Келлза многозначительный взгляд, быстро заговорил он. — Правда, мы едва живы остались, ты куда-то подевался, а ребята не знали, что мы в этой колымаге, и всю ее продырявили.
— А, вот оно что. Вот, значит, как получилось, — медленно ответил Келлз. — Ну, да ничего, самое главное ты сделал, доставил ее целую и невредимую. За это мне никогда с тобой не расквитаться.
— Не загадывай, может, и сумеешь, — со смехом бросил Клив, соскакивая с лошади.
Тут Келлз увидел, что Джоун совсем измучена и еле держится в седле, и бросился к ней.
— Джоун, вы не ранены? — в испуге спросил он.
— Нет-нет. Только страшно устала.
ebooksa