Правда, чаще не Лариса, а сама Надежда Павловна смотрела на эту «красивую жизнь». Досматривалась до того, что боялась поздно возвращаться домой и оставалась на ночь. Тогда Ольге приходилось спать на раскладушке.
Дочь не жаловалась, но Андрей видел, как с каждым днем она становилась все замкнутей и отчужденней. Записалась во Дворце культуры в кружок английского языка и теперь целыми вечерами пропадала там. Наверное, не потому, что так уж нравился ей английский язык. Андрей не раз пробовал поговорить с ней по душам, но она уходила от откровенных разговоров.
— Да ладно, пап, у тебя своих забот хватает…
И все-таки однажды Ольга не выдержала. Это было в тот вечер, когда Андрей очень поздно возвратился домой. После срыва фонаря на самолете Струева снова заседала комиссия. И хоть обнаружилось, что дефект был чисто производственный, обоюдным претензиям цеха-поставщика и ЛИС не будет, казалось, конца: факт был достаточно серьезным.
В доме уже все спали. Раздевшись, Андрей осторожно подошел к детской кроватке, чтоб полюбоваться на сына.
Спит малыш, разметав пухлые ручонки. Зайчик, точно часовой, чутко сторожит его сладкий, крепкий сон. Медвежонок лежит рядом, согревая бок мальчика своим плюшевым бочком. Кривляка мартышка ухмыляется в полутьме.
Наглядевшись на Витальку, Андрей на цыпочках ушел на кухню, полазал по кастрюлям, обнаружил холодную гречневую кашу.
В дверях показалась заспанная Лариса:
— Что так поздно?
— Комиссия работала.
— Какая комиссия?
— У Струева фонарь сорвало.
— Фонарь? — Она не совсем ясно представляла, что это такое, но поняла: раз уж работала комиссия, то, наверное, произошло что-то серьезное. Лариса пытливо посмотрела на Андрея: — Точно у Струева? Не у тебя?
— Нет, не у меня. Разве я тебе когда-нибудь врал?
Она порывисто обняла мужа, заплакала:
— Андрюша, береги себя. Что мы будем с Виталькой делать, если…
— Никаких если! А насчет того, чтоб беречь себя… На меня и так некоторые косятся, что я летаю слишком осторожно.
— Ну и пусть косятся, а ты не обращай внимания.
В спальне заплакал сын. Они оба разом кинулись к нему. Андрей подхватил сына на руки:
— А почему Виталька плачет? Ну ясно, опять мокренький. А кому нравится лежать в мокром? Одним лягушкам разве?!
ebooksa