Тот, кого он увидел, совсем был не похож на старика. Лица, конечно, Павел в темноте рассмотреть не мог. Но он сразу заметил широкие плечи, отличную военную выправку. Кто это? Свой или чужой? Павел лихорадочно размышлял, как быть. А человек стоял почти рядом и глубоко, жадно дышал.
Из-за края тучи осторожно выглянула луна. Она осмотрелась, словно опасаясь кого-то и раздумывая: стоит ли показаться, потом уже решительнее потянулась вся на чистый небесный простор, заливая землю ровным неярким светом. Вот ее свет побежал по хутору, прогнал темень с огорода, подошел к человеку… Павел поднял голову и вскрикнул. Человек метнулся в сторону, схватился за карман.
— Иван Васильевич! Товарищ лейтенант! — поднялся во весь рост Павел.
Человек остановился, подозрительно всматриваясь в приближающегося паренька.
— Это я, Павел Кошелев, — торопился он, опасаясь, что человек уйдет или окажется кем-нибудь другим.
— Павел? — проговорил тот, и сразу пропали все сомнения. Да, это лейтенант, его голос. — Павел? Откуда ты?
Иван Васильевич подбежал к пареньку, обнял его и повел в дом.
— Пойдем, пойдем. Там все расскажешь. Здесь нельзя.
Дед не удивился, увидев Павла.
— Так-таки пришел. Говорил тебе — нельзя! Видишь, кто у меня: командир, раненый. Неровен час, заметит тебя кто. Пропал тогда человек.
Павел молчал.
— Ну да ладно, — заключил дед. — Садись к столу. Небось голодный.
— А знаешь, дед, — сказал лейтенант, — что Павел — человек заслуженный? Он со своими товарищами не раз нам помогал. Так что считай и его бойцом Красной Армии.
— Такой шпингалет? — недоверчиво переспросил. Дед.
— Именно такой, — лейтенант обнял Павла. — У них целый отряд. Что с ребятами? — спросил он.
— Не знаю, — глухо проговорил Павел.
— Как это не знаешь? — насторожился лейтенант. — Где они?
С трудом сдерживая слезы. Павел рассказал лейтенанту о том, что произошло, о действиях небольшого отряда после ухода советских войск, об аресте товарищей.
— Ах ты беда какая, — засуетился старичок. — Ты ешь, сынок, ешь.
— Товарищ лейтенант, Иван Васильевич, — горячо заговорил Кошелев, — а может быть, как-нибудь спасти их, выручить? — Он с надеждой смотрел на лейтенанта, веря, что стоит тому захотеть, сказать только слово, и соберутся люди, пойдут в Калач и освободят его друзей.