Кстати говоря, с последнего использования душевой кабинки прошло три дня.
Похоже, в последнее время для Карен-тян и Цукихи-тян мыться вместе стало своего рода правилом, потому что в ванную они вошли вместе – и там было очень тесно!
– А ты не задираешь нос, Цубаса-сан.
Вот такая беседа завязалась в упомянутой душевой кабинке.
Мы едва влезли туда, как в каком-то эксперименте из серии «сколько людей поместится в телефонную будку». Иными словами, ни о какой чувственности не могло быть и речи. И вот там Карен-тян сказала:
– В смысле, может, это просто оттого, что я дура, но когда я говорю с умными людьми в школе, многие из них вызывают у меня мысли вроде «ух ты, какая ты умная». Как будто они изо всех сил стараются собрать все сложные слова вместе и наговорить что-то, на что всем плевать. Но ты умная, Цубаса-сан, и ты говоришь со мной на моём уровне. Это замечательно.
– Так и есть, – встряла Цукихи-тян.
Её распущенные волосы оказались очень длинными.
Похоже, росли они ещё быстрее, чем у Канбару-сан.
Чудовищно.
– Но, похоже, так и есть, Карен-тян. Люди, которые в самом деле умны… вообще, «лучшие» в своём деле, будь то спорт или что-то ещё, говорят абсолютно нормально, и кажутся абсолютно обычными. Видимо, это потому, что они настоящие, и им не нужно ничего доказывать.
– …
Услышав похвалу, я почувствовала себя неуютно. Хотя Цукихи-тян была права насчет «лучших» людей, кажущихся удивительно нормальными. Но в моём случае, дело вовсе не в этом.
Я не нормальна.
И… я не умна.
Я сомневаюсь, что кто-то мог приукрашать реальность и задирать нос больше, чем я… я поняла это и на Золотой Неделе, и перед Культурным Фестивалем.
Настолько, что хотела отречься от этого.
Настолько, что почувствовала ненависть.
– Я всегда думала о том, как видит вещи умный человек, – сказала Карен-тян, – например, когда мы смотрим на одно и то же, мы видим разные вещи. Для меня число Пи всего лишь набор чисел, а, скажем, для Эйнштейна – прекрасная последовательность.
– Ох, ну не знаю, – расплывчато ответила я.
ebooksa