— Умею.
— Ты учился в иностранной школе?
— Нет.
— Тогда где же ты научился писать?
— В детстве мне удалось немного поучиться, но потом не было денег на учебу, и пришлось бросить школу, — он помолчал немного, потом спросил: — А почему ты сегодня не пошла за дровами?
— Тетя сказала, что в доме гости и поэтому мне нельзя уходить.
— Тетя с тобой хорошо обращается?
Девушка опустила голову, молча теребя косу. У Чжи понял, что вопрос его был лишним. Разве и без того не ясно? Она целый день, с раннего утра до позднего вечера, хлопочет по хозяйству и вдобавок ходит вся оборванная. Дурочка ничего не делает, а одета хорошо. У Чжи понял свою бестактность И поспешил несколько изменить тему разговора.
— Где твой отец?
— Умер!
— А мама?
— Тоже… — Сян-цзы отвела глаза в сторону и стиснула зубы, стараясь удержать подступившие к горлу рыдания. Справившись с собой, она добавила: — Отец погиб ни за что… от руки Скорохода.
У Чжи спросил ее о том, как это произошло, и девушка, всхлипывая, рассказала:
— Мне в тот год исполнилось тринадцать лет. Мама сильно заболела и три дня в рот ничего не брала. Мы с отцом места себе не находили от беспокойства и, несмотря на сильный снегопад, пошли в лес за дровами. Отец выжег хороший уголь и понес продавать его в деревню, чтобы на вырученные деньги купить маме лекарства. Кто же знал, что ему навстречу попадется это черепашье отродье[38] Скороход.
— Что за Скороход?
— Это такое прозвище, он гоминдановский офицер, в то время был командиром взвода. Увидев, что отец несет хороший уголь, он велел нести его в казарму. Отец не посмел ослушаться. Но офицер забрал уголь, а денег ни гроша не дал. Отец стал спорить, а Скороход, не говоря ни слова, сбил его с ног и стал топтать коваными ботинками… Отец еле дотащился до дому и сразу слег: из горла у него пошла кровь. — Сян-цзы маленьким, огрубевшим от работы кулачком вытерла слезы и, всхлипывая, продолжала: — Он и до утра не дожил, умер. Глаза у него были не совсем закрыты, и мама сказала, что он умер безвинно, поэтому-то у него даже после смерти глаза не закрылись… А через неделю после смерти отца скончалась мама, и я осталась одна на всем свете…
— Нет на них ни закона, ни бога! — искренне посочувствовал девушке У Чжи. — Если их не уничтожить, то простым людям никогда не дождаться хорошей жизни!
Сян-цзы подняла голову, покрасневшими от слез глазами взглянула на него и с теской проговорила:
— Правду тебе скажу: я сто, тысячу раз думала об этом! Я ненавижу себя за то, что родилась девчонкой! Будь я мужчиной, я непременно пошла бы в солдаты, взяла винтовку и убила бы и этого Скорохода… и его жену и детей. А затем и сама себя бы убила…
— Что пользы от того, что ты убила бы этого Скорохода? Останутся другие!