Минус Финляндия

— Обыкновенно, — Коля кашлянул в кулак для солидности. — Фрицы эти шесть залпов примут за начало артподготовки. Они укроются на дне траншеи и станут пережидать. Когда залпы стихнут, они станут ожидать продолжения и не сразу поймут, что кино закончилось. Это даст нам минуты две. За это время мы успеем пробежать метров триста-четыреста, а если поднажмем, то и пятьсот. Нужно по-пластунски подползти ближе к немцам и только после этого давать ракету.

— Куда поближе? — усмехнулся майор. — Ты же видишь, что впереди нет ни единого кустика. Мы по этому полю, как по столу, ползти будем.

— Разрешите, товарищ майор? — вставил слово Ворошилов. — Вплотную-то мы действительно не подкрадемся, но метров за шестьсот… Немцы… Они же не с вышки наблюдение ведут, а из траншеи. Считай, с уровня земли. А как наша артиллерия шарахнет, то у них и вовсе отпадет желание поднимать голову. Ну а уж сто-двести метров придется под огнем…

— Добро, — принял решение Гольдберг. — Передайте по цепочке. Ползем до последней возможности, даже после того, как я дам ракету. Поднимаемся в атаку одновременно после первого залпа артиллеристов. Чем быстрее добежим до немцев, тем меньше нас тут поляжет.

Вправо и влево по залегшей цепи штрафников полетели слова майора. Постоянный состав передернул затворы автоматов, штрафники крепче сжали в руках лопатки. Цепь, не поднимая голов, двинулась на немцев.

Первые сто метров они проползли, не вызвав переполоха на немецкой стороне. Коля полз, вжимаясь всем телом в пожухлою траву, не замечая, как она колет живот и ноги, желая как можно сильнее прижаться к ней, матушке.

Бойцы проползли еще сто метров. Если бы Коле сейчас сказали, что он здесь всего каких-то полчаса, то он не поверил бы. Ему казалось, что он ползет уже полжизни.

За шестьсот метров немцы их заметили и открыли огонь.

— Ползем! — не поднимая головы, крикнул Гольдберг.

Пули свистели совсем низко, иногда вонзались в землю и откидывали корни травы, но убитых пока не было.

— Есть! — завопил кто-то рядом с Колей. — Есть! Я искупил!

Коля повернул голову на крик и увидел, что штрафник-армеец, скривившись от боли, протягивает к нему руку с раздробленной кистью.

— Смотрите! Смотрите! — радовался штрафник. — Я искупил!

Кисть сочилась кровью, красные капли падали на засохшую траву, а штрафник по-детски радовался тому, что он еще до начала атаки искупил вину кровью. Внезапно он замолчал и уткнулся лицом в траву. Следующая пуля попала ему в голову, которую он неосторожно приподнял.

Огонь стал совсем плотным, и Гольдберг вынул ракетницу.

XXII

Первый выстрел из пушки прошуршал над головами штрафников и лег за немецкой траншеей с большим перелетом.

— В атаку!.. — Гольдберг встал в полный рост. — Вперед!

Следом за ним поднялся Ворошилов.

— Быстрее, мужики. Всего шесть выстрелов будет! Надо успеть добежать!