Передавая радиограмму обратно Большому Джону, Лидумс подумал: англичане как бы просят у меня прощения за смерть Петерсона. Но для Будриса возникла небольшая пауза… Теперь он на продолжительное время избавлен от необходимости готовить все новые и новые дезинформационные сведения, которые был вынужден передавать англичанам через несколько радиостанций одновременно.
— Что ж, на некоторое время это правильный выход, — задумчиво сказал он. — Но ведь для того, чтобы провести подготовленное десантирование с воздуха, все равно придется «оживить» одну из раций Будриса, И тогда для уточнения всего плана воздушного десанта придется прибегнуть и к автомашине… — Он внимательно смотрел на Большого Джона.
Большой Джон кивнул Вилксу на столик с напитками, чтобы тот налил и принес бокалы, медленно выпил свой, подождал, пока выпили собеседники, сказал:
— Боюсь, дорогой Казимир, что мы напрасно мучили вас парашютными прыжками!
— Почему? — удивленно спросил Лидумс.
— Мы только что консультировались с военным министерством. Оно категорически против попытки перебросить вас по воздуху.
Вилкс, очевидно все еще переживавший смерть Петерсона, неожиданно вышел из себя:
— Черт знает что! Там наши парни, наверно, голодают, сидят без оружия, а тут какие-то господа в пышных мундирах боятся за самолет!
— Перестаньте, Вилкс, — холодно остановил его Большой Джон. — Мы могли бы и не согласиться с военными в пышных мундирах, — передразнил он разозленного Вилкса, — но мы посоветовались с самим Будрисом. Вот наш запрос. — Он вынул из портфеля несколько листов и прочитал:
— Эту радиограмму мы направили Будрису через Петерсона еще второго марта, а вчера ночью получили очень мотивированный ответ от господина Будриса, — переведя дух после чтения, сказал Большой Джон. — Господин Будрис сообщает:
Большой Джон умолк и торжественно оглядел слушателей. Те молчали. Тогда он строго добавил:
— В данном случае мнение нашего друга Будриса совпало с точкой зрения военных, которым стало известно, что недавно русские атаковали американский самолет, оказавшийся над русской территорией.
Вилкс громко выругался и потянулся к бокалу. А Лидумс думал: «Значит, мое письмецо из Миндена дошло по назначению. И Будрис понял его. Действительно, скольких бы усилий стоило ему и оперативным работникам отыскать и арестовать всех заброшенных в Латвию агентов. Нет, я был прав, передавая свои еще не очень тщательно обдуманные опасения…» Он вспомнил о тех полутора тоннах груза с оружием, боеприпасами, рациями и взрывчаткой, которые подготовили к выброске англичане, о длительной тренировке Биля и Альвираса и с трудом подавил нечаянный вздох облегчения. Да, такой груз мог стать опасным, да и скрыться с ним в лесу легче легкого: под каждое дерево оперработника не поставишь!
Он взял свой бокал и присоединился к молчавшим собеседникам. Впрочем, молчал только Большой Джон, Вилкс все еще ругался.
— Не надо, Вилкс, принимать так близко к сердцу каждую неудачу! — мягко остановил «соратника» Лидумс. — И что же вы намереваетесь делать теперь? — снова обратился он к Большому Джону.
— Мы обсуждали этот вопрос… — Джон помолчал. — Что вы скажете, если мы предложим перебросить вас через финско-советскую границу? Можете ли вы придумать такую легенду, которая могла бы объяснить ваше появление в приграничной полосе Советского Союза неподалеку от Финляндии?