— Месье Оливьери женат?
— Нет, вот уже десять лет, как он в разводе.
— Он жил один?
— Иногда на недельку к нему приезжала погостить дочь.
— У него были любовницы?
— Думаю, да, но не здесь.
— Позовите охранника с женой.
Альберт поспешно удаляется. Оставшись один, я приступаю к классическому осмотру. Я не жду особых результат тов. Чутье подсказывает, что найти ничего не удастся. На письменном столе нет бумаг. В ящиках — ни о чем не говорящие предметы. Наверняка рабочий письменный стол Оливьери где-то в другом месте, а этот служит для проверки домовой книги и просматривания счетов.
Пепельницы пусты. Обычно в полицейских романах всегда находят наводящие на след окурки: увы! не тот случай. На сиденьях и на ковре тоже никаких следов. Оливьери был задушен поясом от своей домашней куртки. Толстый шнур из черного шелка обвивал шею покойного, как кровожадная рептилия.
Шум за дверью, и появляются Гектор со своей мадам, наповал сраженные новостью.
— Ничего не трогать! — предупреждаю я.
Мадам Гектор — маленькая замарашная старушка с голубиной грудкой. Ее нос украшает потрясающая кактусообразная бородавка, а сама она всхлипывает, как проколотая шина.
— Перейдем в зал, — решаю я.
И снова открываю дубовую дверь.
Веселенькая у нас компания, братцы! Я рассматриваю эту троицу, и меня разбирает смех. Они такие потешные.
— Сколько здесь всего слуг?
— Четверо, — говорит Альберт. Здесь нет лишь моей жены.
— Сходите за ней!
Он исчезает.
— Вы кухарка? — спрашиваю я жену портье.